Конечно, она очень симпатичная, еще раз отметил про себя Сантамария. Почти без единого слова она вытащила его из болота растерянности и сковавшей его робости и усадила на ковер-самолет.
— Расскажите мне о Пассалакуа.
Сантамария подробно рассказал ей о монсиньоре, извинившись, что не может процитировать наизусть комментарий Файета.
— Фаллос Губбио! — воскликнула она. — Как интересно!
Оба засмеялись, словно старые гимназические друзья.
— Могу я узнать, куда мы направляемся?
— Скоро увидите.
— Но в любом случае лучше не ехать на красный свет.
— Был желтый. И потом, мы выполняем служебную миссию, верно?
— Да, но другие этого не знают.
— Достаточно вам объявить, кто вы такой…
— По возможности лучше все-таки избегать неприятностей.
Возле кладбища остановилась длинная похоронная процессия.
— Это за пределами города? — спросил Сантамария.
— Нет, мы почти у цели. И не волнуйтесь, после вашего рассказа я уверена, что мы напали на след.
— Как вам это удалось?
— Мне помог друг мужа. Сегодня утром он прислал с посыльным все нужные документы. Крепко потрудился, бедняга.
— Но о каком следе идет речь?
— Об итифаллосе! — театрально прошептала она.
Она взяла сумочку и принялась рыться в ней. Огромный грузовик сзади грозно прогудел и пронесся мимо.
Траурный кортеж проследовал дальше, путь снова был свободен.
— Поищите сами желтую квадратную карточку.
Она кинула ему сумочку на колени.
Сантамария, не ожидавший такой непринужденности (чрезмерной? дружеской? детской? королевской?), с величайшей осторожностью сунул руку в сумочку.
Он деликатно отложил в сторону скомканный шейный платок, темные очки, ключи, пачку сигарет. И наконец увидел в боковом отделении краешек карточки.
— Эта? — спросил он.
— Да.
На карточке было написано: «Братья Дзаваттаро. Мраморные памятники, надгробья, проспект Реджо Парко, 225». А снизу, более мелким шрифтом: «Мужчина говорит по-немецки».
— Что все это означает?
Анна Карла не ответила, лишь сбавила скорость.
— Двести семнадцать… девятнадцать… двадцать один… Ага. Должно быть, здесь.
И верно, на воротах была прибита мраморная табличка с бронзовой надписью «Братья Дзаваттаро».
— Вы думаете, что кладбищенский фаллос?..
— Не открывайте им сразу, кто вы такой, и не удивляйтесь тому, что я буду говорить, — с улыбкой сказала она, резко свернула вправо и въехала в ворота. В просторном дворе, огороженном глухой стеной с одной стороны и металлической сеткой — с другой, были три навеса из рифленого железа, под которыми трудились рабочие, и двухэтажный обшарпанный домик, выкрашенный в зеленый цвет.
В одном из окон стоял горшок с геранью. Должно быть, в этом домике и жили братья Дзаваттаро.
— Давайте замаскируемся, — сказала Анна Карла. Она с неожиданной, почти профессиональной зоркостью окинула взглядом лицо и одежду Сантамарии и пожала плечами. — Нет. Вас не замаскируешь.
Сама она вынула из сумочки шейный платок, накинула его на голову, повязала под подбородком, так что выбивалась лишь прядь белокурых волос, и надела темные очки.
— Ну как, похожа я на иностранку?
— Вполне. Но ведь…
— Отлично. Идемте же.
Их встретил отчаянный визг пил, грохот молотков, треск каких-то небольших станков, скрип напильников. Огромный пес отчаянно залаял и рванулся к ним, натянув цепь.
— Ворам нелегко сюда проникнуть, — сказала Анна Карла.
— Если только у них нет хорошего наводчика.
Вокруг стояли прислоненные одна к другой надгробные плиты, напоминая колоду карт. Плиты были черные, белые, зеленые, серые, желтоватые — все разных размеров. Рядом стояли горы ваз, урн, крестов, мраморных корон и целые полчища могильных памятников: коленопреклоненные женщины в траурных вуалях, херувимы, овечки, лилии, голуби.
Сантамария выхватил глазом даже скульптуру новорожденного в колыбели и каменный вертолет. И по ассоциации вспомнил о каменном фаллосе.
Значит, это и есть «камни» Гарроне! Жалкий вид этих «скульптур», грубость работы резчиков наводили на мысль, что его догадка верна.
Сантамария перестал снисходительно улыбаться. До того как эрудит Пассалакуа дал ему религиозное объяснение, итифаллос с виа Мадзини был не просто непристойной и смешной вещью, но орудием убийцы. Его схватила крепкая или же дрожащая рука и с яростью ударила им по черепу. И вот теперь мастерская братьев Дзаваттаро, хотя она попала в его поле зрения совершенно случайно, напоминала о том, что было совершено безжалостное, дикое преступление. Сантамария в мгновение ока вновь превратился в полицейского, опыт подсказывал ему, что нужно быть готовым к любым неожиданностям и следует как можно скорее услать отсюда «симпатичную синьору». Он огляделся. Что там за углом зеленого дома? Еще один выход? Металлическая сетка порвана во многих местах, и через нее легко можно удрать.
