После десятиминутного разговора с синьорой Табуссо, сидевшей по другую сторону его письменного стола, Сантамария понял, что она из тех прямолинейных женщин, которые «внушают к себе уважение». И дело здесь не в мощных размерах, громком голосе, красноречивых жестах, хотя они, конечно, тоже играют определенную роль. Поражало другое: у этой женщины была удивительная способность создавать впечатление, будто она сидит здесь уже целый час. Между тем она вовсе не производила впечатление человека назойливого, вечного жалобщика.
Дождавшись его прихода, синьора Табуссо представилась как приятельница Анны Карлы и без лишних слов сразу же перешла к сути дела. У нее был дар, присущий некоторым актрисам и певицам, с виду невзрачным и безликим, мгновенно завладевать вниманием публики. Сантамария понял, почему Дозио отзывалась о ней как о женщине, несмотря ни на что, симпатичной… Впрочем, разве сама синьора Дозио не обладала тем же редким даром? В чем все-таки секрет женского обаяния, если отвлечься от внешности и возраста? — подумал Сантамария.
Он встал, сам устыдившись своего сравнительного анализа.
— Вы не могли бы минутку подождать?
Синьора Табуссо в ответ молча кивнула и вытащила из сумочки пачку контрабандных сигарет.
Сантамария вышел и направился в кабинет Де Пальмы. Увидев, что дверь открыта, он, не постучавшись, сунул в нее голову.
— A-а, ты уже вернулся?
Де Пальма сидел за столом без пиджака и закуривал сигарету той же марки, что и синьора Табуссо, тоже контрабандную.
— Там у меня сидит одна, которая видела твою блондинку, — сказал Сантамария.
Де Пальма закурил и отогнал облачко дыма.
— Я уже допросил шесть свидетелей и свидетельниц, которые ее видели. Одна из них уверена, что это любовница ее мужа. Другой утверждает, что описание в газетах полностью совпадает с хозяйкой его дома…
Сантамария пожал плечами.
— Я не могу поручиться за достоверность показаний этой синьоры. К тому же видела блондинку не она сама, а ее сестра. Кроме того, она пришла еще и по поводу луга на холме, который облюбовали проститутки, а мы не можем с ними справиться.
— Значит, блондинку ее сестра видела на лугу?
— Так она утверждает. Но сам понимаешь, может, это просто предлог, чтобы мы приехали и положили конец произволу проституток, незаконно забравшихся во владение сестер.
— Почему они не обнесут луг оградой?
— Откуда мне знать? Но в показаниях этих женщин есть одна мелкая, однако любопытная подробность, которая расходится с описанием Баукьеро, опубликованным в газетах. Меня эта подробность заинтересовала.
— Хорошо, иду, — сказал Де Пальма. — Пиджак надеть?
— Да, лучше надень.
Синьора Табуссо безмятежно курила сигарету.
— Это синьор Де Пальма, который ведет расследование, — представил его Сантамария.
— Очень приятно, — холодно ответила синьора Табуссо.
— Не будете ли вы столь любезны повторить ему все, что рассказали мне?
Синьора Табуссо окинула обоих быстрым взглядом.
— Неплохое начало, — констатировала она. И сухо улыбнулась. — А может, это способ проверки, не запутаюсь ли я?
Сантамария притворился, будто не заметил злобного взгляда Де Пальмы, и спокойно уселся за письменный стол.
— Нет-нет, синьора, — заверил ее Де Пальма, примостившись на стуле. — Просто нам…
— Все ясно. Но мне хотелось бы прежде выяснить, что мы с сестрой получим взамен? Я готова рассказывать эту историю тридцать раз подряд самому Папе, если вы попросите. Но потом вы должны выполнить свой долг, а не отделываться пустыми отговорками.
— Не волнуйтесь, синьора, — сказал Де Пальма таким тоном, от которого мурашки поползли бы по спине даже у чикагского гангстера.
— Вам легко говорить! — воскликнула синьора Табуссо, ничуть не смутившись. — Но если вы не поторопитесь, то очень скоро найдете меня, сестру и Пальмиру убитыми в наших постелях, как это бывает в голливудских фильмах. Тогда уж нам и вправду нечего будет волноваться!
