Сантамария вошел на цыпочках, утвердительно кивнув в ответ на немой вопрос вице-префекта Пикко, тихонько ответил на приветствие Де Пальмы и Мальяно и сел рядом с ними.
Снова воцарилась тишина. И по унылой, как во время церковной службы, атмосфере Сантамария, пришедший к середине совещания, безошибочно определил, что расследование не продвинулось вперед ни на шаг. Неясно было лишь, успел ли уже префект отчитать своих помощников. Пикко кашлянул. Мальяно, вертевший в пальцах сигарету, наконец решился закурить. Де Пальма аккуратно поправил складки на брюках. Префект, сидевший неподвижно, несколько секунд мрачно изучал каравеллу с поднятыми парусами, украшавшую абажур его настольной лампы с бронзовой подставкой.
— Ну хорошо, — совсем успокоившись, сказал он. Затем медленно повернул голову к подчиненным. — Хорошо. Наберемся терпения. От торопливости мало проку.
Ага, значит, внушение подчиненные уже получили.
— Ну а как у вас дела, Сантамария?
— Все в порядке, — поспешно ответил Сантамария, с лету уловив, чего от него ждут. — Этот след нас, скорее всего, никуда не приведет. Правда, не возникло и никаких осложнений.
Вице-префект Пикко довольно улыбнулся и посмотрел на своего начальника, словно учитель, который представляет школьному инспектору первого ученика.
— Вы получили информацию непосредственно в высших кругах? — спросил он у Сантамарии.
— Лично от синьора Камин. Очень любезный синьор, необидчивый. Он легко мне все объяснил.
— Отлично! И его объяснения показались вам…
— Правдоподобными? Нет.
На миг все застыли от изумления. В том, что Сантамария в конце концов разберется во всех хитросплетениях порученного ему дела, никто не сомневался. Но и коллегам, и прежде всего начальству нравилось, что он иронизирует над самим собой, вышучивает собственные странности, а не чужие. Мальяно вообще считал, что Сантамария мало похож на полицейского комиссара.
— История, которую мне рассказал Кампи относительно известного вам письма, весьма запутанная, — пояснил он. — Но это не значит, что она неправдоподобна. Наоборот, одна подробность полностью совпадает с тем, что слуги рассказали тебе, Де Пальма.
— «Бостон»? — спросил Де Пальма.
— Да, — подтвердил Сантамария. — Непонятные фразы об этом городе были и в других незаконченных, порванных письмах из мусорной корзины. Так вот, согласно версии синьора Кампи…
Он попытался вкратце изложить эту версию. Но по растерянным лицам префекта и коллег понял, что из этого ничего не выйдет.
— Словом, история, повторяю, невероятная. Но именно потому в конечном счете…
— Достоверная, — с улыбкой подсказал вице-префект Пикко.
— Да. Типичная для того круга. И вполне отвечает характеру персонажа.
— Гарроне?
— Нет, Кампи. А также, думаю, синьоры Дозио, хотя с ней я пока не говорил.
Улыбка на лице Пикко погасла.
— Простите, но разве вы сами не сказали?.. Словом, вы не исключаете?.. Иначе говоря, считаете нужным провести дальнейшее расследование?
— Нет-нет, с письмом все ясно. Но все же лишняя проверка не помешает.
Префект поднял руку.
— Собственно, судить тут вам, дорогой Сантамария.
Судить, конечно, не ему. Но именно полицейский комиссар по закону обязан сообщить в прокуратуру, являются ли собранные сведения уликой. А префект и вице-префект по своему положению этого делать не могут.
— К тому же Гарроне какие-то контакты с этим кругом людей имел, — продолжил свою мысль Сантамария. — Поэтому послушать объяснения синьоры Дозио, по-моему, стоит.
— Конечно, конечно, — согласился префект.
Вице-префект Пикко прокашлялся и сказал:
— Как справедливо заметил господин префект, судить вам, Сантамария. Но вы не думаете… я хочу сказать… не думаете ли вы, что чрезмерная настойчивость, после того как синьор Кампи все вам рассказал?..
