— Вряд ли в этом есть необходимость. Из «Эротокритоса» они наверняка поедут домой к малышке.
— Да, но не грех в этом убедиться. — Он улыбнулся.
Похоже, для парня все это — детская игра.
— Так я вам больше не нужен? — спросил Апостолис, поднимаясь.
— Нет, погоди, — сказал Бекас. — Говоришь, из конторы Дендринос уехал на черном «мерседесе». Из театра в «Эротокритос» они тоже ехали на машине. Как же ты за ними следил?
— На такси.
— Вот именно. Но ведь в такси есть счетчик. А это значит, ты заплатил деньги. Сколько?
— Так вы же утром дали мне тысячу…
— То был аванс за работу. Расходы оплачиваются отдельно.
— Но, хозяин… — запротестовал Апостолис.
— Я же тебе сказал, что плачу не из своего кармана.
Он вынул из портмоне вторую тысячу, таким образом, сумма, выданная ему госпожой Дендрину, несколько уменьшилась. Что ж, тем лучше — не так совесть будет мучить из-за этих даром доставшихся ста тысяч. Он вложил бумажку в ладонь Апостолису.
— Завтра утром, если будут новости, позвонишь мне.
Новости не заставили себя ждать, однако сообщил их не Апостолис. Бекасу позвонила из Суниона сама госпожа Дендрину.
— Ну что, нашли вы покой, который был вам так нужен? — спросил Бекас.
— Нет.
— Почему?
— Он узнал, что я здесь, и требует встречи.
— Вам звонил муж?
— Да. Вчера вечером. Сказал, что ему нужно срочно со мной повидаться. Я, естественно, отказалась: пускай, если он имеет мне что-то сообщить, встретится сегодня с моим адвокатом. А у вас есть новости?
— Я держу его под наблюдением.
— Он виделся с этой?..
— Да, — поколебавшись, ответил Бекас.
С другого конца провода до него донеслось клокотание ненависти, и ему опять стало не по себе. Он согласился защитить испуганную женщину, но информировать ревнивую жену об изменах супруга — увольте!
— И спал у нее? — все так же злобно продолжала Дженни Дендрину.
— Поговорим об этом при встрече. Во всяком случае, беспокоиться вам не о чем. Я не выпускаю его из виду. Если он снова будет звонить, сообщите мне.
Едва он повесил трубку, как телефон снова зазвонил. Теперь это был Апостолис. Как Бекас и предвидел, после ресторана любовники отправились на улицу Заимиса, где жила актриса. В семь утра Дендринос вернулся в гостиницу и оттуда поехал в контору.
— Совсем спятил! — проворчал Бекас, почувствовав легкий укол совести. — Ты что, всю ночь не спал?
— Не волнуйтесь, хозяин, — со смехом сказал Апостолис. — Я до этого отоспался.
Бекас с напускной строгостью предупредил Апостолиса, чтобы впредь не вздумал повторять таких выходок.
— Но, хозяин, я же…
— Я тебе запрещаю, слышишь? Я не за тебя волнуюсь, а за дело. Через три дня такой работы ты будешь ни на что не годен.
Повесив трубку, он невольно улыбнулся. Что ни говори, а этот Апостолис хороший парень. Надо будет непременно подыскать ему работу, когда закончится эта история.
6
НЕЗАДОЛГО ДО ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Много раз Бекас анализировал события двух последних дней перед тем, как страхи Дженни Дендрину стали свершившимся фактом. Он снова и снова выстраивал в памяти эти события, и — что самое подозрительное — картина была четкой и ясной.
Но все это произошло уже потом, когда Дженни Дендрину, глядя на Бекаса неподвижными, остекленевшими глазами, заставила его мучиться угрызениями совести, а записка, найденная у нее на комоде, развеяла все сомнения в том, кто был убийцей.
Но пока Дженни была еще жива, Бекас, хотя и начал расследовать несостоявшееся преступление, не верил в вероятность ее смерти.
Первым событием этих двух дней был вечерний звонок Дженни, когда она сообщила Бекасу, что ее адвокат встретился с мужем.
— И как он себя вел?
— Отвратительно.
— Что, отказался дать развод?
— Сначала хотел, но мой адвокат заткнул ему рот, сообщив, что у него в руках бесспорные доказательства неверности. После чего тот изменил тактику. Он, мол, ничего не имеет против.
— Тогда, если вы действительно хотите развода, все улаживается, и у вас нет причин для беспокойства.
— Нет, именно теперь-то я и беспокоюсь.
— Но почему?
— Меня пугает эта резкая перемена. Сначала он разыгрывал благородное негодование, а потом вдруг согласился. Он явно что-то замышляет. Не может быть, чтобы он так легко отказался от моих денег. Адвокат ему так прямо и заявил.
