Современный финский детектив - страница 149

Хиллеви вбежала во двор, юбка на ней развевалась, как парус. Она открыла дверь подъезда ключом, висевшим на шее. Он подходил и к двери их квартиры, а к остальным квартирам нет — вот странно, она ведь проверяла. Ключи чужих людей тоже, видно, не подходили к их дверям, раз никто к ним никогда не приходил. Хиллеви стала взбираться по лестнице. Они жили на втором этаже.

Хулде и Орвокки это не нравилось. Они говорили, что это неудобно — всегда приходится идти вверх позади Калле, Фейи и Сашки, а вниз — перед ними. А Хиллеви об этом не думала, у нее ведь не было еще настоящего платья. А вот когда будет… Но тут уж ничего не поделаешь, им не дали квартиры в нижнем этаже. Яркко болтал во дворе, будто его отец говорил, что, живя наверху, они не смогут торговать вином прямо через окно. Но они-то ведь торгуют не вином, а картошкой. Да и продают ее не дома, Фейя развозит по торговцам.

Хиллеви остановилась и схватилась за перила.

У их дверей стояли два незнакомца. Но не сыновья Руусы, а белобрысые. Они звонили и стучали в дверь, один пытался заглянуть в прорезь для почты, но ничего там не увидел — изнутри к ней была прибита полоска жести. Лустиго лаял на кухне, он явно нервничал.

Хиллеви повернулась, собираясь убежать, но один из мужчин ее заметил.

— Ага-а! — сказал он. — Кажется, честная компания возвращается.

Она знала этого человека. Это тот самый толстый дворник, который разрешил им сушить белье во дворе только раз в неделю. У них, видите ли, так много белья, что остальным не остается места. Но у белобрысых и белья-то столько нет, они же грязное носят, они неряхи, им все равно.

— Где твоя мамаша? Или бабушка?

Хиллеви не ответила. Лучше смолчать, никогда ведь не угадаешь, чего этим белобрысым надо.

— Где остальные? — спросил и второй мужчина. Его голос был гораздо приятнее, да и весь он был более симпатичный. Но Хиллеви все равно не ответила. Она же его не знает.

— Ну так я могу тебе сказать, — заявил дворник. — Не забудь передать своей мамаше, что это последнее предупреждение. Таких пьянок, как прошлой ночью, мы больше не потерпим. Такой подняли гам, что ни одна душа в доме уснуть не могла. Хоть это и муниципальный дом, отсюда тоже можно выселить… Поняла?

Хиллеви смотрела на свои сапоги. Мужчины заговорили друг с другом.

— Открой-ка, девочка, дверь, — сказал дворник. — Это мой приятель из Управления домовладельцев. Посмотрим заодно, в каком состоянии квартира. Но сначала ты сама войдешь и посадишь на цепь своего зверя.

Хиллеви зажала ключ в кулачке и не шевельнулась. Мужчины минутку подождали. Потом дворник начал звенеть у себя в карманах.

— У нас есть общий ключ, — сказал он. — Но я не знаю, как там с этой шавкой…

Хиллеви оторвалась от перил, подошла и открыла дверь. Она побоялась, как бы они не сделали чего плохого Лустиго. Это был добрый пес, но уже такой старый, что зубов у него почти не осталось. Лустиго попытался обнюхать гостей. Хиллеви упала на колени, обняла собаку за шею, стала ее гладить и шептать ей в ухо ласковые слова. Потом они вместе заползли под вешалку. Пола выходного кожаного пиджака Фейи задела лоб Хиллеви.

— Цыганами воняет.

— Или этой псиной. Позволяют ей гадить по всему двору. Заставить бы их ложкой собирать каждую кучку…

Хиллеви слышала, как мужчины расхаживают по комнатам, точно по собственному дому.

— А мебель у них все-таки приличная.

— Как не быть мебели, если Управление социального обеспечения дает новую, едва только они испоганят старую.

— А фотографий-то сколько понавешено. И на всех — похороны. Точно ничего живого у них нет. Что это с дверью случилось? Погляди-ка поближе…

— Чертова собака исцарапала.

— Вон на той фотографии весьма смазливая бабенка. С такой даже…

— Фу-у… Дурацкая мысль. Эй, девочка! Кто вам позволил так кладовку использовать? Кто разрешил разобрать полки?

Хиллеви крепче прижалась к Лустиго. Эти типы дураки. Ничего не понимают, такие же глупые, как плоскостопые. Просто недоумки и цыган ненавидят.

— Живет тут у них кто-то, что ли? И кровать стоит… За это можно бы и к ответственности привлечь, если бы на них распространялся закон о защите животных. Они…