Современный финский детектив - страница 128

— …чтоб это было в последний раз… нашел время играть… рядом целую кучу людей пристрелили…

Вокруг микроавтобуса стояли люди, кое-кто из молодежи протиснулся вперед.

— Кого-нибудь пристрелили?

— А что вы там делали? Остальные уже уехали. В кустики приспичило?

Харьюнпяа влез в машину и захлопнул дверцу. Потом подошел Кеттунен, потный и задыхающийся, сел, ни слова не говоря, за баранку и дал газ. Сирену он больше не включал. Прошло некоторое время, прежде чем он нашел в себе силы выругаться:

— Идиоты! Будто у нас других дел нет, еще и за этими щенками следить…

— Н-да…

— Что «н-да»? Нечего зубы скалить, подозревать — наш служебный долг… И, между прочим, я читал в одной газете, что страх высоты — вовсе не страх. Это болезнь честолюбцев, которые стремятся к тому, на что не способны… За славой гонятся.

— Оставь.

— Иди ты на фиг!

Они проехали мимо полицейского мотоцикла, стоящего на Малопорожском шоссе, поднялись на вершину холма и помчались вниз — асфальт кончился, и в дно машины застучал гравий. Справа мелькнули пляж и река. Потом они очутились в лесу, за городом. По обе стороны песчаной дороги, почти запрудив ее, стояли машины. Какие-то люди бежали в ту сторону, куда ехали полицейские, другие — им навстречу, кто-то махал рукой, чтобы они проезжали; на камне сидела девушка в белом платье, мужчина пил из бутылки; наконец за деревьями показалось светлое строение. Вокруг него стояли полицейские машины и машины «Скорой помощи», слышался рев сирен, и казалось, что весь лес охвачен голубым пламенем.

Состязаясь со смертью, оставалось только бежать: чумп-чумп-чумп… И прерывающееся дыхание, и улица, качающаяся под ногами. И сердце, которое колотится, и разъедающий глаза пот. И страх, что вот они сейчас выскочат, схватят его и закричат:

— Сашка!

Он был еще жив. Он не умрет… Не должен…

Сашка ускорил бег, хотя ему было уже совсем плохо. Он добежал до улицы Наместника — большой, яркой, с мчащимися по ней машинами. Здесь он осмелился оглянуться — никто его не преследовал, полицейских машин не было видно. И все-таки все висело на волоске. Вдруг появилась машина с синей мигалкой, Сашка бросился в заросли живой изгороди, машина проехала мимо — но чуть дальше остановилась, погасила огни и стала караулить. Плоскостопые ждали Вяйнё и Онни. Хотя откуда им знать, что стреляли именно эти — за здорово живешь они могут схватить и его, Сашку, хотя Фейя — его родной брат.

Выбиваясь из сил, Сашка добежал до перекрестка и свернул направо по главной магистрали. На минуту мелькнула мысль, что здесь он лучше защищен, но тут же пришла другая: это не так — слишком много белобрысых его видело. Им хватит того, что цыган бежал — Сашка шкурой чувствовал, как они всегда готовы свалить на него любую вину, а уж теперь, в темноте, почти ночью, тем более. Они заранее уверены: он что-то натворил, — и тут же позвонят плоскостопым. Надо добраться до дому. Как можно скорее. Хорошо бы поймать такси.

Только теперь Сашка вспомнил. Дрожащими пальцами он расстегнул ворот и вытащил цепочку. На ней висел маленький золотой крестик, полученный от матери — Хулды; он зажал его в кулаке и торопливо продолжал путь, держа руку на шее.

— Господь всемилостивый, пошли мне такси…

Хулда много раз говорила, что Бог помогает человеку. Но никогда ничего такого с Сашкой не случалось. После смерти Манне, три с лишним года назад, Хулда стала немножечко того, он хорошо помнил отца, ему было тогда тринадцать. Бог поможет и дозволит свершиться только тому, что человеку положено, — так говорила теперь Хулда.

Но Фейю все-таки застрелили.

Когда раздался выстрел, Сашка был на другом конце двора и сразу все понял — ведь им столько раз угрожали. Стрелявших он не видел. Только Фейю — он попытался метнуться куда-нибудь в безопасное место, но не смог, упал. Сашка хотел подбежать к Фейе. Но все бросились навстречу ему, толкались, орали и давили, словно обезумевшие животные.

— Сашка, иди домой, расскажи, — еле выдохнул Фейя, задыхаясь от боли и пытаясь вытащить из заднего кармана пистолет, чтобы отдать брату. Но не смог — сил не хватило. И Сашка тоже не смог взять, потому что подошли белобрысые.