— Ему конец. — Она моргала от дождевых капель. Конец это как? Убить его также как и голоса в голове убили ее мать? Запереть его далеко в своем разуме, как слабоумие ее отца? Или она должна отрицать свои чувства к Арчеру, и привести преступное намерение к забвению?
Теперь, когда она контролировала демона, он был не очень ужасным. Преступное намерение было злым, но благодаря дрянной ночи, она поняла, что все не так плохо.
— Ты видишь это? — Арчер обнял ее большими руками, как будто держал в руках младенца.
— Оно набросилось на нас, и мы боролись. — Дождь застилал ее глаза. — Мы сделали это вместе?
— Что? — его тело отпрянуло от нее, но руки остались на месте. — Нет. Оно всегда было здесь. И всегда будет. Мы только обезвредили на время. — Он нахмурился. — Не надо теперь смотреть на меня таким сочувствующим взглядом.
— Ты мне нравишься, а это означает, что я испытываю тебе жалость. Симпатия никчемна. А на самом деле я сочувствую тебе. — Мог ли тот человек в баре бороться с преступным намерением? Почему зло должно вообще существовать? У нее не было ответов. — Я хочу почувствовать, что бы понять, даже если это будет больно.
Как будто ее слова вызвали демона, разворачивая смысл. Место, уже было окружено и одноцветным из-за преступного намерения и серебреного дождя на ее белой коже, больше походило на серое царство демонов. Ее хватка ослабла.
Арчер выругался и схватил преступное намерение. Дотягиваясь, чтобы стабилизировать себя, она положила свою руку на его пальцы, переплетая их вместе. Преступное намерение, пойманное в ловушку их рук, стало запутываться в своих нитях, испуская запах эфира.
Это был первый раз, когда она дотрагивалась до него после того раза в оранжерее. С помощью ее демона, высокая температура прикосновения отразилась на каждой клетке ее тела. Неожиданный толчок желания пробежался по ней.
В памяти возникли его руки, ласкающие ее кожу, пока она обнимала его. Его пристальный взгляд, смотрящий на нее с необычайным голодом. Она вдохнула смешанный аромат ткани, мокрого бетона и мужчины, ее пульс тут же увеличился.
Все превратилось в туман, и внешний мир исчез.
— Как это возможно? — Его вопрос был низким рычанием. — Потребность демона забирает все остальные желания. Миссия на главном месте.
Жар, страх и желания в равном количестве охватили ее. Она стояла под ледяным дождем, преступное намерение наполовину поглотило ее руку, но из-за того, что он был рядом, ей было все равно. Она почти отпустила и стала скользить к серому.
Его хватка не дрогнула.
— О чем ты думаешь, куда идешь? Как будто у нас и так мало проблем в царстве. — Он притянул ее ближе, так что открытый край его драпового пальто был, почти обернут вокруг нее. Его колено находилось между ее ног. — Черт возьми, они не могут забрать тебя.
Он подразумевал других демонов. Где его пальцы касались ее, начало появляться слабое свечение, и она подумала, что это ее потенциал. Как тогда, когда они занялись любовью, их контакт убрал все тени, отодвинул царство теней назад.
Но он напомнил ей, что они на задании. Она хотела понять это. Это царство задало столько вопросов, и преступное намерение был одним из них.
— Я уже знаю много названий теней, — шептала она. — Мой вопрос, почему? Ты обещал ответы, демон.
Как это было раньше, на чердаке у Арчера, держа камень — подвеску, она сосредоточилась, когда мир пошел серым. Она держалась за его руки, как за спасательный круг, и следовала за туманной связью вниз, в другое царство.
Ее чувства изменились, теперь преступное намерение представлялись ей тонким силуэтом на фоне бесконечной темноты; Арчер был беспокойным выстрелом грозовой тучи с рассеянной молнией фиолетового и бронзового цвета.
Было ощущение, что она стоит над пропастью и кричит в пустоту, без малейшей надежды, на что-то кроме эха. Но она должна была спросить. «Почему боль? Почему горе? Почему безумие?»
Из самых глубин послышались «П-п-по-очем-му-у-у?», как будто что-то гигантское и невидимое повторяло ее вопрос.
— Почему смерть? Почему проклятие? — она выплевывала свои вопросы во мрак. — И почему, ради Бога, разве мы не можем покончить с этим?
