– Можно, я буду в тапочках? – спрашивает он.
– Ни в коем случае!
– Тетя не заметит…
– При чем тут Тетя? Нельзя пить шампанское из хрустальных бокалов и при этом быть в тапочках!..
Я надеваю свое лучшее платье – голубое с белым. Оно несколько летнее, но в квартире жарко. И потом, к нему у меня есть новые туфли – белые, на небольшой платформе, с модным прямым каблуком. Борис тоже в новом костюме, мы купили его случайно, а сидит он лучше пошитого на заказ. Темно-синяя шерсть выглядит вечером очень эффектно.
– Ну как, Обезьянка? Теперь я тебе нравлюсь?..
– Ты неотразим, – говорю я. И вспоминаю, что салат еще не заправлен.
И тут является Тетя.
Она входит и наполняет наш дом цветочным благоуханием своих любимых духов. Борис помогает ей снять пальто, а я уношу в комнату два маленьких свертка, которые она сует мне с видом заговорщицы. Потом из муфты возникает шоколадка.
– А это вручишь Витюше, – гудит она прокуренным баском.
– Он встречает не с нами, – говорю я. И жду бурной реакции.
– Вполне естественно, – гудит она. – Но ведь шоколадку можно вручить и завтра. Не правда ли?..
Странный человек наша Тетя. Как будто все дело в том, когда вручить ее шоколадку!.. Я готова вспылить, но Тетя так всплескивает ручками при виде нашей маленькой елки! Так неподдельно восхищается убранством стола, тортом, который испечен по ее заказу! На нее невозможно сердиться…
Мы смотрим по телевизору праздничную программу. Тетя комментирует выступления артистов, большинство из них она видела в театре по нескольку раз. И потому воспринимает их почти как родственников. У нее есть свои кумиры, причем явное предпочтение она отдает представителям мужского пола. От них она требует таланта, мужественности и обаяния, тогда как женщине, по ее словам, вполне достаточно быть хорошенькой…
На телеэкране люди тоже сидят за столиками вокруг украшенной елки, звучат новогодние речи Снегурочки и Деда Мороза… Я знаю, что это отснято за месяц, а то и больше до встречи Нового года – об этом рассказала мне мать моей ученицы, оператор телестудии, – и меня это несколько расхолаживает. Я смотрю телевизор вполглаза и думаю сразу обо всем: о Витьке – где он сейчас болтается? О своем разговоре с Лехой… «Я всегда ждал твоего звонка!»… Что стряслось с ним за то время, что я набиралась духу ему позвонить? «С людьми может всякое произойти»… Но «под Новый год надо быть веселым»…
Тетя возбуждена. Она так искренне и непосредственно воспринимает каждую реплику, звучащую с экрана, словно она гость «Голубого огонька» и все камеры наведены на нее. Я даже начинаю ревновать!.. Но вот объявляют танцевальный номер, и Тетя возвращается к нашему застолью. Мы пьем за минувший год и за то, чтобы «все было хорошо», – любимый тост Тети. Он действительно емкий, этот тост. Каждый может вложить в него свое содержание.
Мое «хорошо» – это прежде всего Витька!.. Думаю, что у Бориса тоже.
Тетя поглядывает на нас как-то загадочно. На тарелке у нее лежит начатый пирожок с капустой, но она тянется к блюду и берет второй точно такой же…
– Дети, – говорит она, – я должна вам сделать маленькое сообщение.
И она откусывает от нового пирожка. И жует старательно, словно «сообщение» таково, что перед ним следует подкрепиться.
– Тетя выиграла по облигации «Волгу» и хочет ее нам подарить, – говорит Борис.
– Нет, дети мои! Я, как вы знаете, никогда ничего не выигрываю. Но, как говорится в одной пьесе, не выиграть еще не означает проиграть…
– Не томите, – говорю я.
Она значительно смотрит на меня, потом на Бориса.
– Дети, я ее видела, – говорит Тетя. Она произносит это так торжественно, что смысл ее слов не вызывает у меня никаких сомнений.
– Кого это ее? – спрашивает Борис. По-моему, он хитрит.
– Витюша меня с ней познакомил… – Тетя победно оглядывает наши напряженно-вопрошающие лица. – Она прелесть!..
Надо слышать, как это сказано. С каким чувством превосходства над нами, не видевшими ее… Это не просто личное мнение, а диагноз. «Я поставлю диагноз» – так это называет сама Тетя, давая людям оценку.
– Конкретней, – говорит Борис. И делает вид, что засмотрелся на танцующую на экране пару.
