Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.) - страница 15

Запрещалось также образование и пребывание организаций и групп, «именующих себя или претендующих на роль правительства всей территории другой договаривающейся стороны или части ее территории». На интернирование таковых отводилось 48 часов. Пребывание любых «неправительственных войск» внутри договаривающихся государств также запрещалось. Запрещалось и пребывание представительств и должностных лиц организаций, имеющих своей целью низвержение правительства другой договаривающейся стороны[121].

В день заключения мирного договора в Тарту ВЦИК направил очередное обращение к польскому народу с призывом установить добрососедские отношения между Польшей и Советской Россией. Суть документа сводилась к заявлению, что разгром «контрреволюционных сил Колчака, Деникина, Юденича» не означает стремления к завоеванию Польши и водворению там коммунизма «штыками Красной армии»[122]. В начале февраля 1920 г. в период Лондонской конференции глав правительств польские дипломаты приступили к выяснению отношения правительств Антанты к мирным предложениям России. Польские политики, с одной стороны, понимали, что отказ от мира означает длительную затяжную войну, к которой польский народ не будет готов. С другой стороны, министр иностранных дел Польши Ст. Патек осознавал, что польскому правительству следует действовать «в прямом соответствии с желаниями» союзных держав[123]. Ранее, на конференции в Гельсингфорсе в январе 1920 г. с участием Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Финляндии, также было принято такое же решение.

Однако союзные державы заявили лишь о своих обязательствах поддерживать государства, граничащие с Россией, в том случае, если та нарушит их «законные границы». Американский посланник в Варшаве доносил в Вашингтон, что союзные державы в этот момент «были склонны предоставить Польше взять на себя всю ответственность» за решение по вопросу о заключении мира с Советской Россией. О сильной антипатии к идее мира с большевиками, а также о бессилии оказать влияние на политику Ллойд Джорджа спустя некоторое время высказался только король Великобритании Георг V[124].

У. Черчилль вспоминал, что в этот период союзники встали перед выбором: финансировать наступление польской армии в направлении на Москву или польскому правительству заключать мир с большевиками. Оба варианта были неприемлемы, поэтому союзники решили не «предпринимать никаких действий, которые требовали бы от союзников больших жертв», но «оказывать материальную и моральную поддержку тем антибольшевистским силам, которые существуют»[125].

Идея использовать военный потенциал значительного контингента русской военной эмиграции созрела у Черчилля. Вопрос о лидере, способном собрать и удержать под своим руководством разочаровавшуюся и дезориентированную массу профессиональных военных, был решен также британским премьером. Р. Б. Локкарт вспоминал, что Черчилль в этот период времени «находился под благоприятным впечатлением» от Б. Савинкова; ему казалось, что тот «обладает наибольшим политическим весом и, самое главное, прекрасными организаторскими способностями, дававшими основание надеяться на успех контрреволюционного переворота»[126]. Агент британской разведки Сидней Рейли, «с благословения Черчилля и заручившись поддержкой шефа британской секретной службы»[127], был направлен к Б. Савинкову для установления с ним постоянной связи.

Существенную идеологическую и информационную поддержку идее сотрудничества белых формирований и русской эмиграции с Польшей оказал сам Б. Савинков[128]. Как член Русской заграничной делегации, он представлял интересы России на Парижской мирной конференции в 1919 г. и регулировал вопросы обеспечения армии Колчака со стороны союзников (поставки оружия, боеприпасов, продовольствия, обмундирования). Как член Политического совещания, в тесном контакте с лидерами русской эмиграции (Н. В. Чайковским, В. А. Маклаковым, С. Д. Сазоновым) Б. Савинков проводил встречи с Клемансо, Ллойд-Джорджем, Черчиллем, представителями эсеров, правыми социал-демократами, группой кадетов во главе с П. Н. Милюковым.