Когда турист едет на автобусе из Тель Авива в Иерусалим, он обращает внимание на ржавые БТРы на обочине. Если гид не поторопится, то самый опытный турист, или старожил, – уже три года в Израиле, – рванет к микрофону и расскажет спутникам, что это – зримые следы битвы за дорогу, когда евреи сражались с армиями семи (или девяти) арабских государств, чтобы сорвать блокаду и пробиться в осажденный арабами Иерусалим. Этот простой и внятный рассказ – первое, что заучивают молодые гиды и пересказывают с тем же пылом, как раньше рассказывали о «дороге жизни» через Ладогу.
Пока у нас не выхватили микрофон, спросим: знаете ли вы, в чем разница между театральными декорациями и киношными «пропсами»? В театральных декорациях нет подробностей, на них смотрят издалека, а в кинематографе каждый предмет, «пропс» на языке кино, должен быть настоящим. Рассказ о прорыве блокады – театральный, а не киношный. Он рассчитан на туриста, который без задержек едет мимо БТРов к Стене Плача и в музей Катастрофы «Яд ва-Шем».
Но мы-то с вами не торопимся. Вглядимся в подробности. Сражение за дорогу закончилось еще до 15 мая, до ухода англичан. До той поры палестинские крестьяне в одиночку противостояли армиям сионистов. Для того, чтобы говорить о блокаде, надо сперва сказать, где была граница. «Где-то в Иерусалиме», – неуверенно отвечают знатоки. Но нет, граница, установленная ООН между евреями и палестинцами, осталась далеко позади, между Тель Авивом и Лиддой (Лодом). Между границей будущего еврейского государства и Иерусалимом было сорок километров, и повсюду стояли палестинские села и города. Но сионисты хотели завоевать Иерусалим, граница их не остановила, а по пути они уничтожили эти села. Так возник широкий клин Иерусалимского коридора, где и стоит осиротевшая Лифта.
Было бы у сионистов побольше сил – они могли бы «снять блокаду» и с Дамаска, и с Москвы – ведь евреи есть повсюду, а не-евреев сионисты в счет не берут. Впрочем, и религиозных евреев Иерусалима никто не спрашивал, хотят ли они оказаться под властью сионистов, а спросили бы – получили бы отрицательный ответ – и поныне в день независимости Израиля местные религиозные евреи вывешивают черные флаги в знак скорби. Их никто не спросил, их просто «освободили», как Германия смогла бы «освободить» немецких колонистов Крыма и Украины, а по дороге уничтожить украинские села.
Израильский националистический военный историк Ури Мильштейн доказал, что евреи Иерусалима не знали блокады, не знали лишений в те месяцы. По его мнению, «блокада» Иерусалима – один из мифов войны 1948 года, которая началась 29 ноября 1947 г., когда ООН принял решение о разделе Палестины. Эта маленькая страна, в которой жили 1 365 000 палестинцев и вдвое меньше (608 000) евреев, была разделена в соотношении 55:45 в пользу евреев. По резолюции ООН, Иерусалим и его окрестности должен был стать международным открытым городом под эгидой мирового сообщества; Центральное Побережье, Долины, Верхняя Галилея и Негев отходили к еврейскому государству, Нагорье, Западная Галилея, Финикийское и Филистинское побережья – к палестинскому государству.
Резолюция о разделе была создана, видимо, гениальным сионистом-счетоводом – специалистом по уклонению от подоходного налога самой высшей квалификации. С таким счетоводом и Березовский получал бы пособие для неимущих. Возьмите ножницы, карту, счеты, вырезайте как угодно, – вам не удастся ее улучшить при условии сохранения видимости еврейского большинства. По решению ООН, в еврейском государстве было палестинское большинство (498 тыс. евреев и 510 тыс. палестинцев). Чтобы это не было заметно, про-сионистские авторы резолюции «не учли» 127 тыс бедуинов, и получились цифры получше: 498 тыс. евреев и 407 тыс. палестинцев. Яффу с ее стотысячным палестинским населением сделали анклавом. Почти все территории, на которых жили евреи, входили в еврейское государство (за исключением Иерусалима и нескольких оторванных и изолированных поселений).
Палестинцы были против раздела страны, против еврейского сепаратизма, но не против евреев-пришельцев. Они считали, что Палестина одна, единая страна, и что делить ее не следует. Они сравнивали себя с подлинной матерью из легенды о суде Соломона, с той, что не соглашалась на раздел своего детища. Они не верили в оправданность раздела. Через десятки лет, после 1967 года, и израильтяне пришли к сходной позиции. Но вот небольшая разница: если палестинцы предлагали евреям равноправие в общем государстве, евреи создали государство апартеида, в котором у палестинцев нет прав, кроме права работать на еврея и покупать привезенные евреем товары.
