В наши дни Иерихон славен своими ресторанами,– слава, которую он делит с одним из прекраснейших городов Нагорья – Рамаллой. Если богатый и просвещенный эффенди – из Иерусалима, Вифлеема, Джифны, Хеврона, Аммана захочет провести хоть один день в dolce far niente, летом он поедет в Рамаллу, зимой – в Иерихон. Особо мудрый эффенди проводит самые холодные месяцы года в Иерихоне, а самые жаркие – в Рамалле. Между этими двумя городами – полтора километра разницы в высоте над уровнем моря и сорок минут езды. Рестораны Рамаллы и Иерихона – это огромные сады со столиками меж цветочных клумб, тенистые, благоухающие, сказочные. Здесь сервируют знаменитую ближневосточную меззе – сразу подают на стол сорок-пятьдесят тарелок с закусками, наподобие индонезийского ристофель или шведского сморгасбурд. В меню вы это не найдете – меззе скрывается за высокой ценой бутылки арака. Понятно – без арака осилить меззе даже вчетвером непросто. В этих же ресторанах нежнейшая баранина идет на шашлыки и кебабы, и есть еще прекрасный цыпленок мусаххан, запеченный в лепешке с луком.
Самый живой день в этих ресторанах – воскресенье, когда здесь собираются состоятельные христиане Святой Земли, иностранные учителя, миссионеры, купцы и прочие остатки иностранной колонии в Палестине. В Иерихоне воскресенья праздничные – играет оркестр в саду, разукрашенные гирляндами и шариками машины гудят и едут вдоль по главной улице города меж ресторанов, съезжается немало израильтян, попадаются и туристы.
И того лучше праздник Эпифании – его празднует вся православная Святая Земля 18 января. В этот день из года в год съезжаются тысячи верующих из Рамаллы и Назарета, Яффы и Иерусалима в место, куда иначе и не попадешь – на берег Иордана, где Иоанн крестил Иисуса. Там стоят четыре монастыря – сирийский, эфиопский, греческий и руины эль Касаир, но из-за минных полей можно попасть только в греческий монастырь св. Иоанна. Этот монастырь стоит на высоком месте, а к нему ведет узкая дорога от Иерихона. В день Эпифании непрерывная змея людей и машин ползет по этой дороге. Водители устают от длинной пробки, ставят машины и идут пешком – но это долгий путь. От монастыря дорога круто ныряет вниз, к часовне на высоком берегу Иордана. У часовни – массы людей, но нет ни давки, ни беспорядка. Это напоминает старые праздники Палестины – паломничества к Неби-Муса, к Сидна Али, к Неби Рубин, которые почти исчезли.
С трудом можно спуститься и к реке. Иордан выглядит диким, немного страшным, как тигр в зарослях его тростников. Он вьется так, что это видно глазу, без карты, он течет быстро, как горный поток, вода его темна, как вода Ганга и Меконга, он неширок, совершенно не ухожен, шокирует своей наготой и рьяностью. Чувствуется, что он был здесь давно, очень давно.
А посмотрев на реку, справив недолгую молитву и поставив свечку в монастыре на горе (монастырь стоит на древних основаниях, но радикально обновлен в пятидесятых годах), все едут в Иерихон, в его рестораны, в "Омар Хаям" и в "Севен Триз" и в прочие, и тут уж играют оркестры, и сидят семьи древних христиан Святой Земли со своими чадами и степенно празднуют праздник зимнего паломничества в долину Иордана, как будто не было 1948 года.
Воскресенья в Рамалле поспокойнее – хотя бы потому, что Рамалла, в отличие от Иерихона, настоящий, а не только курортный город. Но еда в Рамалле, в «Бардауни» и «Науме» лучше, чем в Иерихоне. Летним воскресеньем для счастья – Рамалла, – таков мой девиз. Вместе с местным араком, чудно превращающимся в молочно-белую жидкость, когда в него добавляют ледяную воду, с меззе, а может, и с наргиле – кальяном, который вам охотно принесут.
Назовем вещи своими именами: во всей Святой Земле, с едой слабо. В нашей стране человек ест по необходимости, а не для удовольствия. В большинстве сел Нагорья нет ни кафе, ни ресторанов, селяне собираются или у мечети, или у лавочки, или друг у друга в гостях.
Дома палестинец питается чистым оливковым маслом, макая в него лепешку и посыпая ее заатаром. Осенью, когда наступает пора уборки маслин, жизнь прекращается, школьники не ходят в школу, чиновники не ходят в присутствие – все собирают маслины. Затем их везут на выжимку, в давильню. В наши дни – это современные машины, но в нескольких селах еще можно увидеть старые давильни, не изменившиеся с библейских времен. Такие давильни жмут масло в Бет-Джал-ле и Бир Зейте. В селе Бетуния возле Рамаллы сохранился огромный пресс работы крестоносцев. Семье нужно на год литров семьдесят чистого полупрозрачного зеленого сока оливы. После этого палестинец уже не боится голода.
