Его голова даже не качнулась. Словно я саданул по бетонной чушке.
– Ах ты, грязный стукач! – прохрипел он и врезал мне в челюсть.
Левый прямой ошеломил меня. Я знал, что сейчас последует правый прямой. Я попытался уйти в сторону и, споткнувшись, потерял равновесие. Плечо мое ушло вверх. Его правый прямой и угодил мне в плечо, отправив меня через тротуар в кювет.
Фары ослепили нас. Я решил, что сейчас машина переедет меня. Я вскочил, а Кулак – спиной к машине – как-то не спеша снова двинулся на меня.
Машина остановилась. Хлопнула дверца. Кто-то крикнул: «Эй, парень, постой!»
Кулак не обратил на голос никакого внимания. Его глаза были прикованы ко мне, только ко мне.
И опять он не прикрылся. Удобный случай? Я сделал выпад. Не знаю, попал ли я в него до того, как его массивное тело проскочило мимо меня. Его ударили по корпусу. Он повернулся, и какой-то гигант сцепился с ним, откинув меня в сторону своим плечом.
Кулак отскочил, освободился от цепкого своего противника. Плечи и спина гиганта качнулись назад. Быстрый Кулак ударил, но гигант успел прыгнуть, еще раз отпихнув – это уже попутно – и меня.
Я услышал крики. Завизжала женщина. Потом послышались шаги бегущих к нам людей.
Тут гигант рухнул на меня. Быстрый Кулак все-таки достал его. Я извивался, пытаясь высвободиться. Фары автомобиля снова высветили нависшее над нами лицо рэкетира, налитое все той же холодной ненавистью. Он спихнул с меня неподвижное тело гиганта – так легко и просто, будто оно ничего не весило. Наклонился надо мной. Его левая рука сгребла мою рубашку и галстук. И начал было поднимать меня, но позади появился кто-то еще. Дубинка описала сверкающий полукруг, и я услышал глухой удар по затылку Быстрого Кулака. Рука, державшая меня за рубашку, разжалась. Я опрокинулся на спину.
Я слышал чье-то тяжелое дыхание, звуки – еще и еще – ударов, шаги бегущих людей.
Гигант, которого сбил с ног рэкетир, с трудом приподнялся. Его правая рука метнулась к бедру. Я заметил голубоватую сталь, сверкнувшую в свете автомобильных фар. Я узнал, кто этот гигант, когда он поднял револьвер. Это был лейтенант Клейншмидт.
Сквозь редкую толпу к нему протиснулся мужчина.
– Все в порядке, Билл? – спросил он.
– Где он? – прохрипел Клейншмидт.
– Он смылся, Билл. Я ему врезал, и врезал дубинкой, но его затылок, видимо, из железа.
Клейншмидт встал на ноги.
Я сидел в обнимку с бампером. Дополз все же до машины, чтобы подняться, оперся на бампер. Клейншмидт схватил меня, развернул к свету и изумленно воскликнул:
– О!
Подчиняясь нахлынувшему вдруг вдохновению, я сказал:
– Мне, право, жаль, лейтенант. Я пытался придержать его. Для вас.
– У вас есть характер. Это уж точно, – сообщил мне страж порядка и потер свою челюсть.
– За что ты хотел его привлечь, Билл? – спросил полицейский с дубинкой.
– Мошенничество с игральными автоматами, – ответил Клейншмидт, а потом, несколько запоздало, добавил: – И сопротивление полиции.
– Что ж, мы можем его ловить.
Клейншмидт спросил меня:
– Знаете, где он живет?
Я отряхнул пыль с одежды.
– Нет.
И захромал в темноту. В семь часов вечера в переулках Лас-Вегаса полная тьма.
Берта ждет меня и, наверное, нервничает.
В вестибюле отеля «Апач» я нашел свободное кресло, сел, вытащил из кармана письмо, которое вручила мне Хелен Фрамли, и, прежде чем прочитать, со всех сторон его осмотрел.
Написано оно было на хорошей бумаге, но сам листок – необычного формата. На верхнем его обрезе маленькие неровности, почти незаметные, если только не искать специально. От бумаги исходил слабый запах духов. Что за духи, определить я не смог. В почерке – неразборчивая угловатость.
«Дорогая Хелен Фрамли!
Я благодарна тебе за письмо, но все это теперь бесполезно. Я не могу выйти замуж. Это будет нечестно по отношению к нему. То, что ты предлагаешь, немыслимо. Я не подхожу. Прощай.
Корла Бурк».
Я еще раз осмотрел конверт. Авиа. С маркой. Адрес до востребования написан той же рукой, что и само письмо. Кто-то, видно, в почтовом отделении перечеркнул его и написал улицу и номер квартиры Хелен.
Я вложил письмо обратно в конверт, положил в боковой карман. Передумал, снова вытащил письмо из конверта, положил его во внутренний карман пиджака, а сам конверт оставил в наружном боковом.
