Однако не разобрались и до сих пор. В статьях и книгах на этот счет полный разнобой. Одни полагали, что полководцами можно назвать только командующих фронтами, другие причислили к ним и командующих армиями. Здесь критерием была занимаемая в войну должность. Третьи считали, что руководствоваться следует талантом, заслугами, блестяще проведенными операциями. Но самое плохое, что в это щекотливое дело вмешалась послевоенная конъюнктура.
Вот, к примеру, в военной энциклопедии министр обороны А. А. Гречко был назван полководцем, а через несколько лет его имя исчезло из этого списка. В «Военно-историческом журнале» писали, что маршал К. С. Москаленко «вырос как полководец», а позже его называли лишь крупным военачальником. Генерал армии И. Е. Петров нигде не значился в полководцах до появления книги Владимира Карпова «Полководец».
В полководцы зачислили Брежнева, который всю войну прослужил начальником политотдела армии и никак не мог уже поэтому водить полки. Сам себя — а как иначе это назвать — он наградил высшим полководческим орденом Победы и пятью Золотыми Звездами. В Киеве на высоком приднепровском холме в мемориальном комплексе «Украинский государственный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», в зале Славы, где золотом сияли имена прославленных полководцев, первым стояло имя Брежнева и лишь за ним Жукова. Правда, позже произошли перемены: на первом месте по праву оказался маршал Жуков. Однако тогда не сняли портрет Брежнева, а передвинули его на второе место.
Говорят, плохо, что нет точного, официально утвержденного списка наших полководцев. Из-за этого, мол, разнобой и неразбериха. А нужен ли он, такой список? Ведь Суворова и Кутузова никто не назначал и не утверждал полководцами. Так назвало их время, история. Да можно ли вообще назначать и утверждать полководцев?! Пусть людей, обладающих незаурядным талантом и мудростью, стратегическим мышлением, выигрывавших сражения стратегического масштаба, тоже назовет полководцами беспристрастная история, само время!
31 января. Одно за другим публикуются сообщения об успешном наступлении наших войск восьми фронтов. Это уже само по себе говорито его масштабах. И вновь каждый день — освобожденные города. Вчера — Касторное, Новый Оскол, Кропоткин. Сегодня — Тихорецк, Майкоп…
Как проходит ликвидация двух групп противника в Сталинграде, о которых ранее сообщалось? Об этом рассказывает Петр Олендер в корреспонденции «Последние дни немецкой группировки, окруженной в районе Сталинграда». По-разному это происходит. В одном районе немцы зарылись в землю, засели в дзотах, траншеях и оказывают сильное сопротивление. Наша артиллерия заставила замолчать огневые точки противника, а те, кто отказался сдаться, были истреблены. В другом районе, где немцы были окружены, они, как потом сами рассказывали, несмотря на категорический запрет командира батальона, прекратили огонь. Многие сдались в плен,
Группа вражеских транспортных самолетов вновь пыталась пробиться к остаткам окруженных групп. Но наши истребители и зенитчики не подпустили их к Сталинграду. Несколько машин сбили, а экипаж одного из них захватили в плен. Любопытно, что, по рассказам пленных летчиков, их эскадрилья еще 20 января находилась в Сицилии и была в срочном порядке переброшена под Сталинград. Первый рейс этого экипажа оказался последним.
Передовая статья «Важнейшая задача политработника» посвящена очень важной теме — заботе о быте солдата. Она прежде всего осуждает распространившиеся среди некоторых руководителей настроения не только о допустимости, но даже неизбежности при наступлении перебоев в обеспечении солдат. Но не буду пересказывать всю статью, приведу лишь строки, которые мы в передовице выделили черным шрифтом:
«Без большевистской заботы о быте красноармейцев наша агитация обесценивается, превращается в пустозвонство».
«Надо, чтобы каждый командир, каждый политработник подразделения понял, что он не имеет морального права принимать пищу до тех пор, пока не будут накормлены его бойцы…»
К месту, по-моему, напоминание о постоянной заботе Суворова о солдатском быте.
