Сегодняшним событиям в Сталинграде посвящена и статья Ильи Эренбурга. Перечитав ее, вспомнил, как мы колдовали над ней. В рукописи были слова, дающие оценку битве: «Сталинград — это перелом. Я уверен, что Сталинград будет упоминаться в учебниках как перелом войны». Статья так и называлась «Перелом».
Это слово заставило задуматься. Оно заключало в себе и оценку нашей победы, и перспективу войны. В самые трудные дни нас не покидала вера, что в конце концов наступит перелом в войне. Но одно дело — общая перспектива, другое — как конкретно развернутся события после Сталинграда. Правильно ли назвать Сталинград переломом в войне? Было о чем подумать. Обратился за советом к генштабистам. Они не решились дать определенный ответ. Обратился к своему непосредственному начальнику А. С. Щербакову. «Не слишком ли категорично? Не рано ли говорить об этом? Не лучше ли обождать официальных документов?» — услышал я осторожные советы.
Долго мы с Эренбургом рядили-судили и вместо слов «перелом» написали «Сталинград — важнейший этап войны». Все последующие месяцы я внимательно вчитывался в официальные документы: появится ли слово «перелом»? И только в ноябре сорок третьего года оно было узаконено в докладе Сталина. А после войны историки спорили, какие события следует назвать началом перелома, какие — переломом и какие — коренным переломом.
Последующие события показали, что Эренбург тогда, в дни завершения Сталинградской битвы, был близок к истине. Кстати, на этот раз Илья Григорьевич не вступил почему-то со мной в «драку», как он это постоянно делал, отстаивая свою формулировку. А жаль! Быть может, я тогда тоже уступил бы ему…
На газетных полосах немало сообщений и об ударах, нанесенных нашими войсками по врагу на других фронтах. Мы полностью овладели Воронежем, о чем сообщил наш спецкор Савва Дангулов. А через несколько дней пришла телеграмма Военного совета 60-й армии, освобождавшей Воронеж, — испрашивали мое согласие на награждение Дангулова орденом. Из скупых телеграфных строк я узнал о находчивости и мужестве корреспондента. Позже мне стали известны и подробности.
По пути к Воронежу ночью, в обильный снегопад забрели в балку трое наших корреспондентов — Савва Дангулов, Михаил Тихомиров и Георгий Ратиани. Ночь ветреная, морозная, а балку завалило снегом чуть ли не по самые края. В этом овраге в снегу застрял артиллерийский полк. Видно, артиллеристы спешили на помощь нашим войскам и с ходу врезались в балку. Врезались настолько прочно, что успели свыкнуться с мыслью остаться там до рассвета. Очевидно, сказалась и крайняя усталость, одолевшая бойцов, — дело было около полуночи. Артиллеристы сидели со своей техникой в балке даже не потому, что не хватало сил вытащить пушки из снеговой пучины или тем более не хватало храбрости осуществить это. И сил, и храбрости у них было не меньше, чем у корреспондентов. Единственное, в чем нуждались артиллеристы, это в своеобразном психологическом толчке, чтобы двинуться вперед. И вот Дангулов и его товарищи, люди беспокойные и настойчивые, подняли уснувших людей и, внушив им, что опасность близка, заставили вызволить технику из балки, при этом сами всю ночь работали рядом с артиллеристами, пробиваясь через снежные заносы. Наши части, получив подкрепления, отразили контратаки противника и двинулись вперед. Дангулов был с танкистами, первыми ворвавшимися в Воронеж, и написал об освобождении города.
В эти дни газетные полосы заполнены Указами о награждении полководческими орденами Суворова и Кутузова группы военачальников. Все они хорошо известны в армии, в народе. О каждом можно было бы написать очерк, а то и книжку. Так позже и было. А тогда мы имели возможность сказать о них несколько добрых слов. Им и посвящена передовая статья «Советские полководцы».
Мы впервые решились назвать многих из них полководцами, первый раз затронули эту тему на страницах газеты. Не все здесь было ясно. Если вести речь о Жукове и Василевском — никаких сомнений нет. А как, скажем, аттестовать Чуйкова и Воронова? Полководцы они или пусть заслуженные, но военачальники? Решили все же назвать их полководцами, рассчитывая, что потом разберутся.
