Офицеры поднялись со своих мест, и щелканье шпор заменило стихнувшие разговоры.
— Здравствуйте, господа офицеры, — начал говорить начальник школы, — волею Временного правительства я назначен Главным штабом комендантом обороны Зимнего дворца. Поэтому я пригласил вас для принятия следующих директив: соблюдение полного порядка во вверенных вам частях. Господа офицеры должны прекратить шатание по дворцу и, вспомнив, зачем они здесь, находиться при своих людях, не допуская к ним агитаторов, которые уже успели сюда проникнуть. Затем объяснить людям, что министр Пальчинский свидетельствует о получении телеграммы о начавшемся движении казаков генерала Краснова на Петроград. Поэтому наша задача сводится сейчас к принятию мер против готовящегося нападения на дворец, для чего прошу начальников частей подойти сюда и рассмотреть план расположения помещений Зимнего дворца. А кроме того, дать мне данные о количестве штыков и способности принятия на себя той или другой задачи, за выполнение которой вся ответственность ввиду недостатка времени и условий обстановки момента, конечно, ложится на взявших таковую, — продолжал говорить начальник школы, развернув план и положив его на стол.
Офицеры, почувствовав энергию и сильную волю в словах коменданта обороны Зимнего дворца, подтянулись и оживленно стали обступать стол, всматриваясь в план дворца. Здесь, — показывал карандашом на плане комендант обороны, — расположены сейчас казаки и юнкера Школы прапорщиков инженерных войск — это первый этаж налево…
— Виноват, — перебил коменданта начальник Петергофской школы прапорщиков, — я полагал бы, что юнкерам–инженерам следовало бы заняться устройством баррикад снаружи дворца, а внутреннюю оборону и патрули возложить на пехоту, т. е. на наши школы.
— Совершенно верно, вы полагаете совершенно правильно; но этого нельзя было возложить на ваши школы, ибо они занялись митингами. Теперь, когда более или менее настроение ваше и ваших юнкеров выяснено, когда у нас есть казаки и артиллерия, мы можем строго разграничить функции по родам оружий. Поэтому вы, полковник, возьмете на себя оборону решетки этого сада, примыкающего ко дворцу, против Адмиралтейства, — дал задачу комендант обороны начальнику Петергофской школы.
— Простите, — возразил тот, — юнкера мои очень устали; я рассчитывал бы на внутренний караул дворца, так сказать на резерв.
— Господа, я прошу не отказываться от выполнения получаемых заданий. Мы все здесь устали. Не уставших нет. Поэтому я считаю этот вопрос законченным.
— Господин полковник, — вбегая вприпрыжку в комнату, еще с порога закричал штабс–ротмистр. — Господин полковник, имею честь явиться. Я едва пробился со своими инвалидами–георгиевцами. Сволочи нас хотели разоружить, но мы им прописали кузькину мать. Честь имею явиться, штабс–ротмистр Н. Прошу дать работу. Вы не смотрите, что я одноногий. Я и мои инвалиды в вашем распоряжении.
Действительно, шумно явившийся штабс–ротмистр был с протезом вместо левой ноги. Маленький, подвижный, с тараканьими усами, он мне напомнил пана Володыевского из «Огнем и мечом» Генриха Сенкевича. Это появление инвалида отразилось на настроении офицеров, и когда штабс–ротмистр, заверенный комендантом обороны в предоставлении ему и его инвалидам боевой работы, отошел от коменданта, начальник школы петергофцев заявил, что он принимает к исполнению порученную ему задачу.
Вслед за петергофцами получили задания Ораниенбаумск первая и вторая школы. Первой вручалось дальнейшее продолжение внутреннего караула, а второй предназначена была защита баррикад у ворот, у Дворцового моста и Зимней канавки, причем резервом для нее считалась школа петергофцев. На инвалидов, явившихся в группе свыше 40 человек, возлагалась оборона первого этажа, взамен батальона инженерной школы, которую приказывалось вывести во двор для прикрытия артиллерии с выделением из батальона взводов на баррикадные работы. Поручики Мейснер и Лохвинский получили приказание отправиться возводить баррикады у моста через Зимнюю канавку. Поручики Скородинский и Бакланов — строить баррикады у Главных ворот, из тех поленниц дров, что лежали на площади перед дворцом. Капитану Галиевскому вверялось общее руководство работами инженерной школы и наблюдение за внутренней обороной. Мне было приказано составить расписание расположения частей, с ними поддерживать связь через команду связи, которая организовывалась из четырех человек от части, и иметь местонахождение в комендантской, где объявлялась штаб–квартира коменданта обороны. Командиру артиллерийского взвода от Константиновского училища вменялась оборона ворот на случай прорыва, а пока нахождение в резерве во дворце.
