— Люди, — задумчиво сказал Пелорат, — существа преимущественно дневные. Мне кажется, что самой первой задачей развивающейся технологии должно было быть превращение ночи в день. Наверно, развитие технологии планеты можно проследить по увеличению света на ее поверхности. Как вы думаете, сколько времени должен занять переход от полной темноты к сплошному свету?
Тревиц усмехнулся.
— У вас странные мысли, наверно оттого, что вы мифолог. Я не думаю, что планета может достигнуть когда-нибудь сплошного свечения. Свет на ночной стороне повторяет картину плотности населения, и континенты будут искриться узлами и нитями. А, например, Трантор в пору расцвета, когда он был одним огромным городом, выпускал свет на поверхность лишь в редких точках.
Как предсказывал Тревиц, суша позеленела, а на последнем витке он указал Пелорату на пятнышки городов.
— Не очень-то урбанизированный мир. Я не бывал в Сейшельском Союзе, но компьютер выдает мне информацию. Этот мир цепляется за прошлое. Технология в глазах всей Галактики теперь связана с Сообществом, и везде, где оно непопулярно, люди цепляются за прошлое. Кроме, конечно, военной технологии. Уверен, что в этом отношении Сейшелы вполне современная планета.
— Ах, Голан, не будет ли у нас неприятностей? Мы ведь из Сообщества, и находясь на враждебной территории…
— Это не враждебная территория, Янов, не бойтесь. Сообщество здесь просто непопулярно и все. Они позволяют себе роскошь не любить нас, гордятся независимостью и стараются не вспоминать, что они гораздо слабее нас.
— Наверно, нам тут будет не по себе, — подавленно сказал Пелорат.
— Да нет, — ответил Тревиц, — я ведь, Янов, говорю об официальном отношении сейшельского правительства. Остальные люди — просто люди, и, если мы будем вежливы, не будем строить из себя хозяев Галактики, они тоже будут вежливы. Мы прибыли сюда не для того, чтобы устанавливать власть Сообщества. Мы просто туристы, интересующиеся Сейшелами. И если ситуация позволит, некоторый отдых нам положен. Мы можем позволить себе задержаться здесь на несколько дней и познакомиться со здешней жизнью получше. У них может оказаться интересная культура, интересная природа, интересная еда и, если все остальное нам не понравится, интересные женщины. И деньги у нас есть.
Пелорат нахмурился.
— Дорогой мой…
— Послушайте, — сказал Тревиц, — не настолько уж вы стары. Неужели вас это не интересует?
— Я не говорил, что когда-то не играл эту роль, как положено, но сейчас не время. У нас миссия, мы хотим добраться до Геи. Я не возражаю против развлечений в самом деле, но если мы в них пустимся, будет трудно оторваться. — Он покачал головой и нерешительно добавил: — Вспомните, вы боялись, что я не смогу оторваться от Библиотеки на Транторе. По-видимому, Библиотека для меня — это то же, что для вас привлекательная девица. Или несколько девиц.
— Я не распутник, Янов. Но и аскетом стать не намерен. Хорошо, обещаю вам, что мы займемся Геей. Но если по пути мне встретится что-нибудь симпатичное, нет причин в Галактике, по которым я не мог бы на это нормально реагировать.
— Если вы просто поставите Гею на первое место…
— Поставлю. И запомните, никому не говорите, что мы из Сообщества. Это для всех, конечно, будет очевидно, так как у нас кредитки Сообщества и мы говорим с сильным терминусским акцентом, но если мы об этом промолчим, они могут сделать вид, будто считают нас скитальцами без родины, и будут дружелюбны. А если мы будем подчеркивать, что мы из Сообщества, они будут вежливы, но ничего нам не покажут, не расскажут, никуда не поведут и бросят нас на произвол судьбы. Пелорат вздохнул.
— Никогда я не пойму людей.
— Ничего особенного тут нет. Нужно только внимательно посмотреть на себя, и вы поймете любого другого, мы ничем не отличаемся. Разве мог бы Селдон разработать свой План, как бы ни была тонка его математика, если бы он не понимал людей. И как бы ему это удалось, если бы людей не было легко понять? Покажите мне человека, который не понимает людей, и я покажу вам человека, который построил ложный образ самого себя. Я не имел в виду никого задеть.
