Я хочу только быть на месте или около, если вам так больше нравится. Лионо, выясните для меня — я ненавижу говорить с военным министерством, которое за эти двадцать лет мира совсем зачахло — сколько военных кораблей базируется поблизости от Сейшел. Можем ли мы сделать их продвижения с виду рутинными и не похожими на мобилизацию?
— Я уверен, что в наши невероятно мирные времена в окрестностях Сейшел немного кораблей, но я выясню.
— Даже двух-трех хватило бы, особенно если один из них класса «Сверхновая».
— И чего вы от них хотите?
— Я хочу, чтобы они, не создавая инцидентов, подошли как можно ближе к Сейшелам и чтобы они держались близко друг к другу, обеспечивая взаимную поддержку.
— Для чего?
— Для гибкости. Я хочу быть в состоянии в случае необходимости нанести удар.
— По Второму Сообществу? Если Гея выстояла против Мула, она, конечно выстоит против нескольких наших кораблей.
В глазах Бранно загорелся боевой огонек. Сна сказала:
— Друг мой, я говорила вам, что никто не может быть непогрешимым, даже Хари Селдон. Составляя План, он не мог выйти за пределы своего времени. В своем Плане он не мог предугадать, например гравитику — совершенно новое направление. Есть и другие достижения. Он не мог предвидеть развитие нашей технологии.
— Гея тоже могла развивать технологию.
— В изоляции? Бросьте, Лионо. В Федерации Сообщества десять квадриллионов людей, есть откуда выйти тем, кто движет технологический прогресс. Одна изолированная планета не может сделать ничего подобного. Наши корабли приблизятся к ней, и я буду с ними.
— Простите, Мэр, что вы сказали?
— Я сказала, что сама отправлюсь с кораблями, которые соберутся на границах Сейшел. Я хочу видеть всю ситуацию своими глазами.
Рот Коделла открылся и снова закрылся. Он громко глотнул.
— Мэр, это… неразумно.
Было очевидно, что Коделл подразумевал гораздо более сильное выражение.
— Разумно это или нет, — грубо ответила Бранно, — но я лечу. Мне надоел Терминус-сити и вечные политические баталии, размежевания, объединения, предательства и примирения. Я семнадцать лет живу во всем этом и хочу чего-нибудь другого. Чего угодно. Там, — она махнула рукой в неопределенном направлении, — может быть, решается судьба всей Галактики. Я хочу участвовать в этом.
— Вы ничего не понимаете в таких делах, Мэр.
— А кто понимает, Лионо? — Она решительно встала. — Как только вы доставите мне информацию о кораблях и как только я сумею подготовить распоряжения по идиотским внутренним делам, я полечу… И не пытайтесь, Лионо, склонить меня к перемене решения. Или я разорву нашу дружбу одним ударом и уничтожу вас. Я по-прежнему в состоянии это сделать.
— Это я знаю. — Коделл кивнул. — Но прежде чем вы решите, могу я попросить вас еще раз рассмотреть силу Плана Селдона. То что вы затеваете, может оказаться самоубийством.
— Этого я не опасаюсь, Лионо. Селдон не предвидел Мула, и План провалился… Если был возможен один провал, возможен и другой.
Коделл вздохнул.
— Хорошо. Если вы решили окончательно, я буду поддерживать вас изо всех сил и с полной преданностью.
— Отлично, Лионо. И запомните, что для вас же лучше, если вы говорите это искренне, от всего сердца. Итак, мы отправляемся на Гею. Вперед!
58
Сура Нови вошла в рубку старенького космического корабля, на котором они с Гендибалом уже многие парсеки пролетели кропотливо рассчитанными Прыжками.
Очевидно, она вышла из компактной душевой, где моющие составы, теплый воздух и минимум воды освежили ее тело. Она старательно куталась в халат, сгорая от стыда. Ее волосы были сухими, но спутанными. Она негромко позвала:
— Мастер?
Гендибал оторвался от диаграмм и компьютера.
— Да, Нови?
— Я извиняйся… — Она остановилась, потом медленно сказала:
— Я извиняюсь за беспокойство, мастер, — тут она снова сбилась, — но я упусти надеву.
— Одежду? — Гендибал сначала посмотрел на нее непонимающе, но тут же вскочил, охваченный чувством вины. — Нови, я забыл. Ее нужно было постирать, она в стиральной камере, выстиранная, высушенная и сложенная. Я только забыл ее вынуть и положить на видное место.
— Мне бы не хотелось… не хотелось… — она потупилась, — надоедать.
