Векшин засопел. Потом налил в рюмки водки.
– Будешь?
– Смотри, Паша, уведут красну девицу, – хрустнув огурчиком, кивнул Кульман в сторону танцующих.
– У меня?
Очень долго не кончалась песня об отеле с нерусским названием. Векшин встал, когда Елена Николаевна в сопровождении своего партнера по бесконечному танцу подошла к столу.
– Благодарю вас, Елена. Надеюсь, что наш разговор будет иметь свое продолжение.
Лена предупредила вопрос Векшина.
– Сергей по доброте душевной выразил восхищение моей неземной красотой … чем-то там еще…
– Наверное, фотогеничностью? – помог Векшин.
– Да, и фотогеничностью. И даже предложил мне сниматься в кино.
Катайцев застенчиво начал объяснять:
– Понимаешь, Паша, я в последнее время много думал об эпизоде, который закольцевал бы сюжет фильма. И, что очень важно: в нем просто необходимо присутствие красивой дамы с нерастиражированным в кино лицом и фигурой.
– Вероятно, это будет нечто эротическое? – невинно присоединился к разговору Кульман.
– Вовсе не обязательно. Хотя… Павел, пойми меня правильно. Дело в том, что твоя новая знакомая, как мне кажется…
При этих словах Лена скрестила руки на груди и горделиво посмотрела на Векшина.
– … в полной мере обладает уникальным сочетанием качеств, почти не сочетаемых в женской природе. Елена Николаевна красива, умна, интересна и фотогенична. Эта женщина создана для того, чтобы быть Музой.
– Предлагаю выпить за Музу, – предложил откуда-то взявшийся Никола.
– Но только тихо. А то я боюсь, как бы ваши дамы не расстроились, услышав этот тост, – добавила Елена Николаевна и подняла бокал с шампанским, решив не обижаться на режиссерское высказывание о женской природе.
Предосторожность Елены Николаевны была совсем нелишней, поскольку исполнительница главной роли Инесса Валентинова как раз находилась в это время неподалеку от тостующих. И, кажется, кое-что она все-таки услышала, судя по поджатым губам и гневному румянцу на щеках.
Векшин поиграл желваками на скулах. Елена болтала с окружающими ее мужчинами и, казалось, совсем не обращала на него никакого внимания.
– Елена Николаевна, разрешите Вас пригласить, – Векшин с досадой услышал не свой, а кульмановский голос. Мельком взглянув на Пашу, Лена улыбнулась Кульману.
– Илья Семенович, я бы с превеликим удовольствием, но боюсь, что если я не отдам следующий танец господину Векшину, у него случится нервный срыв.
Кульман понимающе закивал. А Лена сделала шаг к Векшину.
– Пойдешь со мной танцевать?
– Ну, если ты настаиваешь.
Шутливой интонации не получилось, и Паша разозлился на себя еще больше.
– А ведь тебя «заязвило», как сказала бы моя бабушка, оттого, что я немного пококетничала с вашим главным, – догадалась Елена.
– Ну, во-первых, главный здесь я… – сказал Паша.
– Да-да, извини, я не очень разобралась пока в вашей табели о рангах.
– И, во-вторых, это ты называешь «немного пококетничать»? Ты посмотри на нашего режиссера, на нашего Сережу Катайцева. Да у него вид человека, только что испытавшего сексуальный шок. Что ты с ним сделала за два часа знакомства? – сказал Векшин.
– Павел Артемьевич, не надо меня так прижимать к себе. Люди кругом, – прошипела ему на ухо Елена.
– А ты действительно очень изменилась за эти годы…
– Говорите, мне интересно… – сказала она.
– Теперь ты правильно себя ведешь с мужчинами.
– Надеюсь, ты мне не льстишь.
– И хоть ты все делаешь правильно, но меня совсем это не радует, – грустно добавил Векшин.
– Говоришь загадками, Павлуша!
– Как-как ты меня назвала?
– Павлуша. Так называла Павку Корчагина его мама в фильме «Как закалялась сталь», – ответила Елена.
– И ты меня так называла когда-то, нет?
– Да, кажется. Слушай, музыка уже кончилась, а мы с тобой все топчемся.
– Ну и что. Потанцуем еще. В конце концов, чем я хуже Катайцева, – сказал Векшин.
Вновь зазвучала музыка. Как по заказу медленная. «Наверняка Кульман проконтролировал».
– Ты не хуже, ты лучше. Как жаль, что я не могу назвать тебя своим мужчиной…
– И в кино я тебе не предлагаю сниматься, – проговорил Паша.
– Почему кстати? Ты ведь не последний человек в этой компании, сам сказал, – поинтересовалась Лена.
