Правда, нет уже веселья.
Но вино-то… где ж оно?
Рустан гневным движением срывает шарф со стола и
открывает кубок.
Вот мой кубок! Как блестит,
Как меня к себе манит!
Ах, узнал я вести злые
С той минуты, как впервые,
Кубок, увидал тебя.
Эй, Занга, ступай за светом!
Занга уходит.
Эй, старик, подай мой кубок,
Кубок с искристым вином!
Может, радости избыток,
Может, вздох благих минут
Я вдохнул тогда в напиток…
И мой вздох хранит сосуд.
Дай мне кубок, дай вино!
(Ложится на софу.)
Старый Калеб берет кубок со стола. Рустан хватает
его за руку.
Рустан
Царь, не пей!
Царь
Но почему?
Рустан
Не бери из рук Калеба
Этот кубок!.. Видит небо:
Старцем я оговорен,
Лжет и убивает он…
Не бери из рук Калеба…
Царь
Опасенья брось пустые.
(Берет пергамент.)
Не солгал он мне ни в чем.
Да, уста его немые
Молвят правду пред царем.
Кубок тот, что мне протянут,
Без раздумий я приму.
Старец… Верю я ему,
Хоть другими был обманут.
Рустан
Значит, так и быть тому!
(Отпускает старика.)
Тот подает кубок царю.
Царь
Глянь, Рустан, на этот кубок,
Из него недавно пил я
За наследника, за сына;
И теперь в знак примиренья
Кубок этот поднял вновь.
Если только откровенно
Ты расскажешь, что случилось,
То тебя я отпущу
И вину тебе прощу,
Я не дам тебе короны,
Не отдам в супруги дочь,
Но, богато одаренный,
Ты уйдешь отсюда прочь.
Дружбу обновим свою.
(Поднимает кубок. )
За раскаявшихся пью!
Рустан
(в сторону)
На здоровье! Кайся сам.
(Отворачивается. )
Царь подносит кубок к губам, в это время полог шатра
поднимается, входит Занга, за ним слуги со светильниками
и вином.
Царь
Здесь светильники поставьте.
К дочери моей ступайте.
Я вечернею прохладой
Подышать еще хочу.
Возвращусь обратно к ночи.
Прочь кувшины уберите,
Вот любимый мой напиток!
(Пьет.)
Никогда еще он не был
Столь горяч, игрив и пенист,
Он, как сок, несущий юность,
Освежает и пьянит.
Даже воздух содрогнулся,
Так он прян, душист и крепок!
Дивно!
(Пьет.)
Занга
(тихо)
Господин, глядите!
Рустан
Тс!
Занга
Начальники отрядов
Рады вам повиноваться.
Их снедает недовольство…
Ропщут… Ждут вас…
Рустан
Я иду.
Царь
Всем уйти. Калеб, останься!
Слуги уходят.
Мы введенье прочитали,
Прочитаем остальное:
Письма разных дней и сроков,
Написал он их в изгнанье,
Скорбному послал отцу.
Имена тут… Я их знаю…
Слушай и молчи… А впрочем,
Ты уже давно безмолвен.
Рустан, следуя за прочими, дошел до выхода, там
остановился, сделал несколько шагов назад, прислушался.
Царь, лежа на софе, читает.
Рядом с софой примостился на коленях старый Калеб.
Поставленные на стол светильники освещают обоих.
Остальная сцена погружена в полумрак.
(Читает.)
«У прозрачных струй Вахии
Возле хижины Масуда,
Как отшельник, я живу».
С этого он начинает
Первое свое посланье.
«Видел дочь его, Мирзу.
Лишь ее краса сравнится
С красотой Гюльнары дивной,
Дочери царя пресветлой».
Да, пресветлой! Если б это
Ты постиг, ты жил бы в счастье.
(Продолжает читать. )
«О Рустан, охотник дикий,
Что любовь свою терзаешь
И сомнительной удачи
Ищешь в дебрях и в горах?»
Задний полог шатра становится прозрачным, в ярком
освещении предстает Мирза. Она сидит, сложив руки на
коленях, перед хижиной отца. Возле нее стоит старец,
одеждой и лицом похожий на Калеба. В руках у него
небольшая арфа. Потрясенный Рустан отпрянул назад
и указывает на обоих старцев, как бы желая подчеркнуть
их сходство.
(Читает. )
«Глянь, она идет к тебе,
И во взоре - боль, участье… »
Мирза поднимается.
«Возвратись к своей судьбе.
Где еще найдешь ты счастье?»
Рустан
О Мирза! Мирза!
Видение исчезает.
Царь
Кто здесь?
Рустан
(выступая вперед)
Я, мой царь.
Царь
Зачем явился?
Рустан
Я свое услышал имя,
Думал - ты зовешь меня.
Царь
Не тебя. «Рустан», - сказал я,
Но сказал о том Рустане,
Что живет у вод Вахии.
Впрочем, ты останься здесь.
Много в письмах есть такого,
Что ты должен объяснить.
Рустан отступает на несколько шагов.
(Продолжает читать. )
«О Рустан, охотник дикий… »
(Останавливается.)
Что со мной?.. В глазах темно.
Эй, старик, придвинь светильник!
Верно, взор мутит дремота.
Ну, еще глоток.
(Пьет.)
Так лучше.
( Читает.)
«О Рустан, охотник дикий,
Поскорей домой вернись!
Что такое слава, счастье?
На меня взгляни - я рвался
