— Итак, — продолжал Джон, — дней через десять после того, как вы отважно отправились в путь, мы начали серьезно беспокоиться. А через месяц большинство из нас считало вас погибшими… А где Фарн, между прочим?
Рассел и Анна растерянно посмотрели друг на друга.
— Мы не знаем, — ответил Рассел. — Думаю, его отправили в крепость Марур. Надеюсь, он жив. Но — продолжай.
— Так вот, — продолжал Джон, — мы думали, что вас больше нет. Мы вас оплакивали, но ведь нужно было жить дальше — работать, строить планы, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума. Еще раз пробиваться сквозь стену тумана нам никак не хотелось. По крайней мере до тех пор, пока мы не будем получше оснащены. Итак, мы решили объединиться, с остальными. — Он взглянул на Айрега. — Мы знали, что для этого нужно найти какую-то основу. Ты помнишь, что Дженис научилась выращивать цыплят? Так вот, она со своими цыплятами совершила революцию.
— Куры несут яйца, а не революции, — едко вставила Анна.
— Не скажи, — ответил Джон. — За три года наши «первобытники»… Ты не возражаешь, Айрег, что я вас так называю?
— Нисколько, — ответил Айрег, — мы вас называем «консервниками».
— За три года, — продолжал Джон, — Айрег и его друзья стали преуспевающими земледельцами, они разводят птицу. Это полностью изменило их образ жизни и даже взгляды. Они кормят кур семенами высокой жесткой травы, вкус семян похож на кукурузу, смоченную уксусом. Еще они обнаружили нечто вроде дикой капусты и овощ, напоминающий гибрид картофеля и лука. Короче, от охоты они перешли к земледелию.
— А как это началось?
— Началось с того, что Дженис — я преклоняюсь перед этой женщиной — ушла жить к «речным людям».
До этого Айрег и Ора довольно часто у нас бывали, а в один прекрасный день Дженис ушла с ними, прихватив дюжину кур и петуха. Для начала она хотела научить наших друзей обращаться с наседками, получать яйца и цыплят. Прожив с ними недели две, Дженис вернулась, но не смогла оставаться здесь и возвратилась к ним. Она нашла цель жизни: помогать этим людям. Мужчин учила сельхозработам, женщин — домоводству. А теперь — благослови ее Бог! — она уже учит их читать и писать.
Тут Айрег с гордостью продекламировал весь английский алфавит и спросил:
— У меня есть десять пальцев на руках, десять на ногах, итого — двадцать. Что ты на это скажешь, Рассел?
— Что ты великий человек, Айрег, — серьезно ответил тот, потом обратился к Джону: — А как поживают наши друзья в крепости Марур?
Джон широко улыбнулся:
— Эти орешки покрепче, чем «первобытники». Беда в том, что у них есть кое-какие знания, а главное — чертова уйма всяких предрассудков. Абсу, например, не может поверить, что мы не волшебники. Слава Богу, это не мешает ему участвовать в наших мероприятиях.
— А что это за мероприятия?
— Во-первых, мы хотим построить планер.
— Планер? — Анна не поверила своим ушам.
— Да. Мы думали, что вы погибли, замерзнув в стене тумана. И рассуждали так: раз нельзя пройти сквозь эту стену, мы через нее перелетим. Между прочим, в нашей «резервации» есть много источников теплого воздуха, а шкура палпала, если ее правильно обработать, будет крепче фанеры. Мы показали Абсу машины «тяжелее воздуха» на маленьких моделях. А теперь работаем над планером, который поднимет двух человек. Через месяц-два он будет готов.
— А как вы его запустите?
— Это сделает стадо палпалов. Когда нужно, они бегают очень быстро.
Помолчали, голова у Рассела шла кругом. Джон заметил его состояние.
— Всего не перескажешь. Но теперь у нас будет время. Да, главное — ты заметил, у нас уже есть следующее поколение! Были и несчастные случаи: Роберт потерял руку, когда валил лес, Мохан ослеп, изобретая взрывчатку. Впрочем, мы дадим полный отчет, когда вы отдохнете.
Рассел вздохнул — столько событий произошло здесь за время их отсутствия. Однако в том мире, где были они, тоже многое произошло. «Бремя знаний — тяжелое бремя», — пронеслось у него в голове. Как жить с сознанием того, что ты всего лишь «дублер», причем — самого себя. Стоит ли рассказывать об этом друзьям? Вдруг это лишит их индивидуальности, столь необходимой для выживания. Они с Анной еще не осмыслили этого, они в состоянии шока. Может, в конце концов они смирятся с мыслью, что где-то Рассел № 1 оставил политику и не то наживает состояние, заняв пост в каком-нибудь концерне, не то прозябает в захолустье и медленно спивается. А Анна № 1 продолжает строчить свои статейки в русских газетах.
