— Я Том Саттон, а вы, я полагаю, Ричард Эвери… Довольно забавная ситуация, вам не кажется?
— Да, — ответил Эвери.
Он пожал протянутую руку:
— Рад познакомиться.
Это выглядело довольно смешно, даже если бы происходило наяву.
Том Саттон оказался высоким, крепким, самодовольным мужчиной. И хотя на вид ему было не более тридцати, наметившийся животик явно выдавал в нем склонность к спокойной жизни.
— Девочки в отрубе, — сказал он. — Эти чертовы кристаллы валят с ног, как хорошее зелье, — он вздохнул. — Хотел бы я иметь такую сноровку.
— Как вы думаете, где мы? — спросил Эвери.
Том пожал плечами:
— Гавайи, Таити, Тонга — вы платите свои денежки и получаете заказанное.
Эвери вдруг осенило:
— Мы не на Земле, — сказал он.
— Чего?
— Я говорю, мы не на Земле.
— Протри глаза, старина. Не надо слишком фантазировать. Согласен, эксперимент, конечно, был впечатляющий. Но человек должен уметь держать себя в руках.
— Не болтайте чепухи, — взорвался Эвери. — Я полагаю, с вами происходило то же, что и со мной, — крыша превратилась в звездное небо, а потом — загадочное сообщение небесного голоса.
Том улыбнулся:
— Ну вроде бы так.
— Ну так у меня есть для вас новости, — сказал Эвери, твердо решив разрушить броню его самодовольства. — Я был не настолько испуган, чтобы не заметить, что эти звезды — не наши звезды.
— О чем ты, старина?
Нервы Эвери были напряжены до предела, к тому же его безумно раздражало это словечко — старина. От него так и разило школой.
— Я хочу сказать, — сказал он спокойно, — что это расположение звезд — не земное… старина.
— Так ты один из этих чертовых астрономов?
— Нет, но у меня есть глаза.
Том на секунду замолчал, пытаясь переварить информацию.
— Ну и что? Мы находимся — нет, лучше сказать, находились — в северном полушарии, старик. Та чертовщина, что мы видим сейчас, — наши звезды, только с другой стороны.
— Я знаю звездную карту южного полушария, — возразил Эвери. — Но то, что «я» видел, не имеет с ней ничего общего.
— Черт, — сказал Том, — не старайтесь запугать меня и, ради всего святого, перестаньте паниковать, ведь с нами, в конце концов, девушки. Солнце здесь вполне нормальное, море тоже. Даю слово, может, мы где-нибудь за границей, но это добрая старушка-земля.
Раздражение Эвери улеглось, и он, с усмешкой наблюдая за Томом, вспомнил, что страус при опасности прячет голову в песок.
— Земля, может быть, и тверда, но это не наша земля — это планета, которую я видел.
— Просто вы клюнули на их удочку, — самодовольно заявил Том. — Непонятно зачем, но какая-то гнида забросила нас в южные моря или что-то вроде того. Может, это и смешно, но я возвращаюсь домой. Неприкосновенность личности, и все такое!..
— Привет, ребята, а вот и я, — прервал их голос Барбары. Она сидела на кровати и смотрела на них. — Что тут говорили о южных морях?
Том предостерегающе взглянул на Эвери, потом нежно улыбнулся Барбаре.
— Рад, что вы наконец можете присоединиться к нашей компании… Я как раз доказывал Эвери, что нас скорее всего выбросили где-то в южных морях.
Барбара зевнула и покачала головой:
— Пора повзрослеть, милый мальчик. Ричард прав. Мы где-то в другом месте.
Эвери удивленно поднял брови:
— Вы давно проснулись?
— Довольно давно… Девушкам нравится подслушивать, что говорят в компании в их отсутствие.
Она встала, потянулась и тут заметила Мэри.
— Спящая красавица еще не проснулась. Ах, эта беззаботная юность!
— Вы оба спятили, — упорствовал Том. — Они не могут послать человека на Марс, — правда, я не понимаю, как они смогли закинуть нас под эти голубые небеса.
— Они? — откликнулась Барбара. — Кого ты имеешь в виду?
— Ну, эти хмыри, которые занимаются космосом.
— Мой милый, душка Том, — нежно проворковала Барбара, — сделай маленькое одолжение и перестань говорить, как в кино… Я знаю кое-что, чего ты не знаешь. Повернись и посмотри на небо… Немножко выше… А теперь левее.
Том некоторое время смотрел на небо, пока не увидел сияющий серебристый серпик — маленький, далекий, почти не различимый в яркой синеве.
— Луна, — сказал Том наконец. — Ну и что? Луна днем — нормальное явление. Просто у нас летом ее редко видно. А в южных морях — все наоборот, вот и все.
