Диана была совершенна. Как модель с обложки, жертва компьютерной обработки или светофильтров: кожа нежная, смуглая и бархатная, формы тела округлые и упругие, как результаты работы лучших пластических хирургов, волосы густейшие ровные, темные. Ничего лишнего. И при этом все смотрелось так натурально и живо, что у меня и мысли не возникало предположить неестественность данного природой, и каждый раз я разрывался от желания животного и восторга художника. Она была слишком идеальна для того, чтобы быть реальной – такая мысль иногда приходила мне в голову, и тогда я набрасывался на это совершенное тело и осязание отбрасывало все мои сомнения.
Однако не только физическое совершенство женщины так манило меня. Она была невероятно умна и опытна. А чего еще можно ожидать от человека, годящегося мне в матери? Ее четкая и непоколебимая жизненная позиция протеста, нарушения рамок, правил, законов морали приводила к сотням интеллектуальных споров между нами. Мы проводили часы за беседами, криками и обсуждениями. У нас почти никогда не находилось единого мнения. Я умственно развивался рядом с ней, как в шахматах с более сильным соперником. В конечном итоге все споры заканчивались либо закрытием темы, либо постелью. Эта удивительная женщина возбуждала не только мое тело, но и мой мозг. Она проникала в самую глубь меня и, как фокусник, вытаскивала из меня разноцветные платки любых эмоций по собственному желанию. Этот дьявол в женском теле владел моей душой, хоть и на самом деле Диана полностью принадлежала мне.
Меня восхищала ее независимость. Она с таким омерзением отторгала других мужчин, что люди начинали считать ее либо лесбиянкой, либо феминисткой. Я видел желание в глазах окружения, когда был неподалеку или когда опаздывал в кафе, где Диана уже ждала меня, отбиваясь от желающих скрасить ее одиночество. В очах этой девушки было столько ненависти в такие моменты, что мысли о ее демоническом происхождении все чаще преследовали меня. Иногда это даже пугало. Но на самом деле один я знал причину подобного поведения. И объяснялось все одним словом:
«Наполеон».
Мысли о нереальности такого счастья опровергались лишь осознанием близящегося конца. Я не знал, сколько нам, то есть ей, отмерено, но понимал, что нет ничего бесконечного, и у меня эта «временность» была более осязаема, чем у кого бы то ни было.
Тем летом я впервые за много лет позволил себе отпуск и первый раз в жизни выехал за границу России. Мы с Дианой отправились в земной рай на территории Таиланда, остров Пхукет. Я словно чувствовал, что нахожусь на вершине своего айсберга счастья, который вот-вот будет размыт снизу болезнью Дианы и перевернется с ног на голову, резко окунув меня в ледяную воду тоски. Мы провели там самые чудесные восемь дней моей жизни. Время стерлось, размылось, природа поражала своей красотой. Пляжи, море, наша неземная любовь в этом райском месте, приблизили нас куда-то к небесам.
На девятый день мы с Дианой ублажали друг друга в домике. И все было, как обычно: страстно, ярко и безумно, пока неожиданно девушка не втянула изо всей силы воздух в легкие, процедив его через зубы, и не вытолкнула меня из своего нутра.
– Больно, Наполеон! – застонала Диана, и тут же забилась в угол кровати, свернувшись калачиком и схватившись за живот.
Я осмотрелся. Все постельное белье было залито кровью, а мы, два дурака, в пылу страсти даже не замечали этого. Диана терпела, но слезы катились из ее глаз. Она прятала от меня лицо, ведь ей так не хотелось, чтобы я когда-нибудь это видел. Меня поглотило чувство бессилия. Я не знал, чем помочь и что вообще делать. Ведь мне даже не было известно, как далеко распространились метастазы. Не успел я схватить телефон, как Диана со всей силы ударила меня по руке.
– Не надо никаких врачей, – уверенно проговорила она, – это не в первый раз, и я знаю, как прекратить происходящее. Просто уйди. Переночуй сегодня не здесь.
– Я останусь с тобой! Я обещал никуда тебя не отпускать!
– Наполеон, ты только мучаешь меня, – сказала Диана, стиснув зубы, – пока не уйдешь, я буду лежать и истекать кровью! Это не оставление меня, а спасение! Умоляю тебя.