Я не заставил ее долго убеждать себя. Эта бестия знала мои истинные мысли и желания. После второй плюшки я ощутил легкий эффект в голове. Вкус и запах гашиша я запомнил на всю жизнь. После третьей я понял, что со мной происходит что-то странное, но Диана втолкнула в нас еще и по четвертой. Когда мы закончили курить, девушка с безмятежным видом начала убирать следы преступления со стола, а я ритмично закачался на стуле. Состояние у меня было, прямо скажу, не очень. Эффект приходил волнами. Несколько секунд я чувствовал себя нормально, а потом накатывало головокружение, близкое к обморочному. Я чувствовал, как у меня опухли глаза и пересохло во рту. В определенный момент я понял, что не могу сглотнуть слюну, потому что ее просто нет. Меня охватила паника.
– Воду, – залепетал я, но слово получилось неразборчивым, потому что сухой язык прилипал к губам.
– Успокойся, от воды тебя отпустит, – засмеялась Диана.
– Ну и хорошо! – воскликнул я. – Мне нечего глотать!
Диана увидела мои перепуганные глаза и налила мне воды. Я пил, но эффект проходил только на время нахождения жидкости во рту, потом все пересыхало опять. В конечном итоге я понял, что все не так страшно, если не зацикливаться на этой мысли. Диана держалась за рот рукой и истерично хохотала. Я понял, что уже минут пятнадцать раскачиваюсь взад-вперед с сильнейшей амплитудой.
Попытался успокоиться.
Остановился.
Нервы шалили.
Я начал водить руками по коленкам.
– Да когда эта чертовщина кончится? – психанул я.
– Часов через шесть от такой дозы для первого раза, – не переставала смеяться девушка.
– Через шесть? – чуть ли не завопил я, – Зачем ты так со мной? Что в этом состоянии хорошего?
Слова не клеились и при покидании области моих губ становились какими-то странными, словно вязнущими в воздухе.
– Просто мягкий оказался слишком хорош, я не рассчитала порцию. А что такого в этом состоянии? Всему свое время, малыш, вот увидишь.
Качаясь, трогая себя за лицо, потягивая воду, я просидел минут сорок.
– Сколько уже времени прошло? Почему ничего не исчезает?
Диана посмотрела на часы.
– Так прошло всего десять минут, ты чего хотел.
– Сколько? – спросил я и, посмотрев на часы, понял, что она меня не обманывает.
– Почему время так тянется?
– Привыкай.
– Давай прогуляемся, я не могу вот так вот сидеть, мне кажется, я сейчас умру! – волны прихода выводили меня из состояния равновесия.
– Ты видел свои глаза, родной? Максимум, куда я тебя выведу – это на балкон.
Я добрался до зеркала и ужаснулся: вместо моих глаз у меня слева и справа от носа торчали два кроваво-красных рубина. Образно, конечно. Белки глаз полностью были усеяны мелкими лопнувшими капиллярами, а веки вспухли. Диана встала рядом и заглянула в зеркало.
– О-хо-хо, малыш, да мы накурились в полные…, – смех оборвал ее фразу.
Мы вышли на балкон и закурили сигареты. Я понял, что не ощущаю тяжести дыма вообще и готов так выкурить хоть всю пачку. Это доставляло некое удовольствие. Потом мы сели обратно на кухню и попытались поговорить, но разговор не клеился. Внезапно у меня зазвонил телефон.
– Это отец, – пролепетал я.
Отцу я отвечал всегда. Это был закон с тех пор, как я стал жить один. Взяв трубку, я почувствовал, что сердце уходит в пятки. Короткий, стандартный разговор, после которого я выключил телефон и произнес:
– Меня отпустило…
Адреналин сделал свою работу. Но стоило мне произнести эту фразу, как волна накатила снова, однако на этот раз она не достигла какой-то критической точки, как раньше, а отошла назад. Меня начало ласково покачивать. Диана, видимо, заметила перемены во мне и включила музыку. Мы легли на кровать лицом друг к другу. Я смотрел в ее накуренные глаза и снова ощутил слабость перед женским опьянением.
Эти расслабленные взгляды сводят меня с ума.
Музыка проникала внутрь своими басами.
Я был в раю.
Диана, не отрываясь, глядела на меня. Я провел рукой по ее щеке и волосам.
– Мне так хорошо сейчас, – признался я, – и ты невероятно красивая, – добавил я шепотом.
Диана дернулась всем телом. Наверное, она хотела поцеловать меня, но потом вспомнила, что ждет действий с моей стороны. А я, несмотря на всю мою расслабленность, держал себя в руках, потому что не хотел, чтобы между нами что-то происходило под действием наркотиков.
