Паук тут же рухнул на палубу и застыл недвижимо.
— Праздник души, — сказал Матвей. — Именины сердца.
Кроме Матвея в живых осталось еще четверо десантников.
— Эй, ты, в «Богатыре», кто таков будешь? — спросил тот самый отважный десантник, что навернул механоида обломком пиллерса. Он стоял на четвереньках и, отчаянно жужжа сервоприводами, пытался подняться.
— Я пилот Второй Марсианской. Лейтенант Гумилев.
— А я лейтенант Выхин из первой десантно-штурмовой роты. Наверное, мы знаем друг друга в лицо. Но сейчас это неважно.
Матвей кивнул. Действительно неважно. А что важно? Важно — это Анна. Важно — это пленные.
— Скажите, лейтенант, вы хоть одного гражданского видели здесь? Ну, кроме пиратов?
Выхин задумался. За него ответил десантник, приковылявший из-за груды грузовых капсул.
— Несколько женщин видели. Даже симпатичных, — меланхолично заметил он. — Не очень понятно, гражданские они или пиратки. По крайней мере, оружия при них не было.
— И что с ними?! — вскинулся Матвей.
— Сдали взводу зачистки. Чтобы те разобрались, что к чему, — сказал десантник.
— Я думаю, этих женщин на десантные катера отправили. По стандартной процедуре, — включился в разговор третий десантник. — Я сержант Христич, если что.
— Скажите, лейтенант, там еще какие-нибудь гражданские ожидались? Может, вы слышали что-нибудь? Я хочу сказать, в эфире.
Однако лейтенант Выхин вместо ответа предупредительно выставил вперед ладонь. Что на языке жестов могло означать только две вещи: «звонит жена» и «начальство на проводе».
Да и Матвея тоже вызывали.
— Братишка, мать твою! Ты почему на связь не выходишь? — Ираида была взволнована. Да что там взволнована! Невозмутимая Ираида была в истерике! — Тут страшные вещи!
— Какие именно? — бесстрастно осведомился Матвей.
— Надо улетать! Срочно! Получен категорический приказ на общее отступление к крейсеру «Римский-Корсаков»!
— Это еще почему?
— Долбаный «Мститель» оказался ловушкой! Он — совсем не то, что мы думали сначала!
— А конечно же, большой органный зал Луноградской филармонии?
— Лучшая шутка месяца! — змеей зашипела Ираида. — «Мститель» — не монолит, а целая эскадра крейсеров! Их состыковали вместе, а потом умело замаскировали при помощи ложной обшивки и декоративных отсеков. Кто мог ожидать от шайки преступников такой изобретательности?!
«Да ладно «изобретательности»! Главное, откуда производственные мощности и технологии?! Для таких-то изысков», — подумал Матвей, но промолчал, чтобы не усугублять.
— Тебя понял, сестренка, — сказал он успокаивающим голосом. — Напоминаю свою просьбу: если меня не будет в течение пятнадцати минут, принимай управление корветом и дуй домой под всеми парусами!
— Что значит «если»? Что значит «не будет»? — осведомилась Ираида подчеркнуто сухо.
— Конец связи, сестренка, — с этими словами Матвей отключился. Тем более что его внимания домогалась всезнающая Исинка.
— Я нашла Анну Петровскую в видеоархиве форта, — сказала она. — Но это материалы месячной давности.
— Давай на голограмму!
— Это технически невозможно. Проектор скафандра поврежден.
— Тогда давай на экран! — потребовал Матвей, но, оглянувшись по сторонам, все же решил, что сейчас не время быть неблагоразумным. — Точнее, на экран — это потом. А сейчас скажи, есть ли более свежие данные?
— Нет.
— А какие-нибудь данные, имеющие сходство с данными об Анне? — Матвей помнил, что Исинка хотя и умная, но все же не по-человечески умная машинка.
— Возможно, какое-либо отношение к Анне имеет скопление невооруженных людей в зале, похожем на зал для игры в волейбол.
— Где этот зал?
— Зал, похожий на зал для игры в волейбол, находится в верхней части форта, в зоне ответственности второй десантно-штурмовой роты.
— Можешь дать на экран?
— Да.
На экране возникла невеселая картинка. Плохо освещенный спортзал с частично стершейся разметкой секторов вброса и штрафных зон. Столбы со скобами (для волейбольной сетки?), длинные скамейки, на которых сидят люди в одинаковых аквамариновых комбинезонах.
Люди не кажутся напуганными. Но и радостными тоже не кажутся. Лиц большинства не видно, потому что камера установлена где-то под потолком.
