Поэтому Чубов ловко подыграл Матвею своими исправными дюзами. Его «Скорпион» словно бы встал на дыбы, расцветился вспышками маневровых импульсов и, попятившись, сам спрятался за корпусом аппарата Гумилева. Да не как-нибудь, а именно так, чтобы полностью укрыться за проекцией его кормового противорадиационного щита.
— Ловко это вы! — не скрывая восхищения, сказал Матвей.
— Да ерунда.
В ту же секунду следующий импульс пиратской лазерной пушки вгрызся в многослойную толщу противорадиационного щита его корвета. Матвею даже показалось, что он слышит зловещий хруст рвущегося металла. Чего, конечно же, быть не могло.
Но кое-что скверное, конечно же, случилось: радиационный щит, приняв в себя за микросекунду гигаджоуль энергии, треснул по множеству направлений, на всех слоях одновременно. Брызнули обломки — увесистые и крошечные. Выплеснулись несколько ослепительных струй перегретой плазмы — это испарился металл вдоль вектора попадания лазерного луча.
Щит матвеевского корвета сразу же стал похож на распотрошенную пуховую перину.
Большинство обломков щита двигались сравнительно медленно и были такими легкими, что они лишь оцарапали обшивку «Скорпионов» Гумилева и Чубова. Но один крупный обрывок стального листа, вращаясь циркулярной пилой, вошел в воздетый над корпусом «хвост» Матвеева корабля — эффектную деталь конструкции, за которую их тип корветов и получил свое название.
Этим «хвостом скорпиона» являлась сочлененная штанга, имеющая несколько степеней свободы. На ее оконечность была вынесена оружейная платформа с главным калибром — мощной лазерной пушкой. Благодаря своей подвижности «хвост» позволял наводить лазерпушку в любую точку сферы вокруг корвета, не меняя направления движения корабля.
Теперь корвет Матвея этой возможности был лишен. Подрубленный обломком щита «хвост» застыл сломанной веткой, лазерная пушка больше не опрашивалась борткомпьютером. То есть сама-то она, наверное, была целиком и полностью исправна, но коммуникации управления — они оказались разрушены.
На осознание этого грустного факта Матвею понадобилось чуть больше секунды. Но доложить Чубову о новой напасти он не успел.
Капитан ликовал:
— Успели! — задорно закричал он. — Теперь вот что: мой борткомпьютер уже закончил расчет данных для стрельбы по этим выродкам. Так что убирай своего боевого коня влево, не загораживай моему главному калибру сектор обстрела…
— Но вы же останетесь без прикрытия!
— Бог не выдаст, свинья не съест, — беспечно отмахнулся Чубов. — В общем, приказываю: я расстреливаю пиратов. А ты берешь руки в ноги и быстро-быстро спасаешь экипаж яхты «Ассоль». Если там, конечно, есть кого спасать… А, чуть не забыл: выпусти в пиратов оставшиеся ракеты.
«А может, наоборот?» — хотел спросить Матвей, но тут же сообразил, что раскуроченный аппарат Чубова сейчас не обладает и третью необходимой маневренности и тяги.
А с другой стороны, его, Матвея, аппарат лишен возможности поджаривать пиратов из главного калибра. В общем, они образовали такой средневековый по сути симбиоз: слепой гусляр и его глухонемой поводырь…
Хотя Матвею и не хотелось в тот миг, чтобы его внутренний голос звучал пафосно — ему вообще не хотелось, чтобы внутренний голос звучал, — они оба сейчас совершали настоящий подвиг.
Чубов готовился в одиночку, на поврежденном корвете, биться с тремя пиратскими боевыми единицами. Которые имели перед ним преимущество по причине большей свободы маневра.
В то же время он, Матвей, намеревался идти на тесное сближение с падающей яхтой. И это при том, что на ней, вероятно, уже побывали пираты! А стало быть, после их визита на яхте могли остаться самые неприятные сюрпризы.
Какие? Любые. Ну, скажем, мина на наружной обшивке, которая шарахнет кумулятивным пестом в брюхо его «Скорпиона», как только тот приблизится для стыковки. Или мина внутренняя, в стыковочном узле, которая убьет лично его, Матвея, тем же самым кумулятивным пестом, способным пронзить насквозь любой, даже самый совершенный летный скафандр.
Пожалуй, от кумулятивного песта спасла бы экзоброня «Богатырь»… Но экзоброни «Богатырь» у лейтенанта Гумилева не было. Увы, конструкция пилотского кресла корветов типа «Скорпион» не позволяла пилоту использовать эту шикарную новинку военпрома.
