Когда един,
Когда ты — единочество стреляющих теней,
В лесу застывшем, среди камней и льдин.
Когда луна ползет по коже обмороженных берез,
По горло в спящем мире.
И нож в руке разбойничий, стальной —
По сытой лире.
И видишь голоса, почти живые,
На слух неразличимые у ельни,
Звенящие сухими камышами.
Когда на дальнем берегу огни деревни
Взъерошенными псами
Уныло воют в небо на дугу.
В такие ночи мертвые стекаются на озеро.
Все павшие, убитые, слепые
Бредут, ощупывая тьму и неотпетый прах,
Все позабытые…
Когда твой телескоп разбился в небесах…
Когда луна, объединяя суету в единое и цельное
Пространство,
Заморозила сырье непостоянства
И во дворе висящее белье.
Когда один, один, играющий в войну…
Так тихо и коварно.
Я понимаю, на бред похож мой Век.
Меня в него не звали.
Слова следами на снегу рифмуются бездарно,
Соотношенья эти никогда не создадут луну,
От них едва ли родится новый человек.
Но все ж един я с этими больными облаками,
Рябой землею, лесом, озером и мертвецами.
