Лёнька выгреб остатки зерна и метко швырнул в петуха. От неожиданности тот подпрыгнул, захлопал крыльями, засуетился. Мальчик приободрился, но и петух быстро оправился, вскинул голову с красным флагом гребешка и звонко прокукарекал. Теперь он заходил вокруг Лёньки, не нападая первым, но и не давая мальчику ступить ни шагу.
— Ах ты чучело! — разозлился Лёнька. Размахнувшись жестяной миской, он ринулся на петуха и зацепил его по пернатой шее. Петух подскочил, однако в воздухе снова встретился с Лёнькиной миской, а секундой позже мальчик успел хорошенько лягнуть его. Но противник задел-таки его своей страшной шпорой — Лёнька увидел кровь на своей ноге.
И тут он обозлился не на шутку. Взъерошенный и грозный, Лёнька набросился на врага, как коршун. Он преследовал его, не обращая внимания на ответные удары, подняв ужасный переполох в курином царстве и не видя перед собою ничего, кроме своего обидчика. Неизвестно, чем бы закончился этот петушиный бой, не подоспей к забиякам бабушка.
— Господи, господи, — запричитала она, разнимая драчунов, — да ты мне кочета изведёшь! Батюшки, оба в крови!..
Она отняла у Лёньки миску и потащила его в дом. Лёнька победно оглянулся на петуха: тот старался держаться молодцом, хотя вид имел на редкость жалкий. «То-то», — подумал мальчик.
…Когда они с бабушкой отправились доить корову, Лёньке достался подойник — блестящее ведёрко с носиком, которое на солнце так и горело. Корова паслась на задах и, увидев у бабушки ведро с едой, довольно замычала.
— Вот, внучек, кормилица наша, давай подойник, — сказала бабушка и принялась хлопотать возле бурёнки. Лёнька огляделся.
Вчера вечером он не рассмотрел деревню, а сейчас увидел, какая она маленькая и безжизненная. В Песках стояло всего несколько домов, хотя там и здесь то полуразвалившимся срубом, фундаментом, то просто заброшенным садом проступала деревня, некогда большая и богатая. Сейчас это была тень прежней жизни.
— Ба, а почему отсюда все уехали? — спросил Лёнька.
— Так ведь наша деревня у черта на куличках, а люди к городу ближе стремятся, — вздохнула бабушка. — А нам, старикам, уже поздно заново всё начинать, мы здесь свой век доживать будем…
— А почему деревня Песками называется?
— А потому, что здесь кругом песок, почвы песчаные, отсюда, видно, и название.
Лёнька ещё раз, внимательнее, осмотрел округу. Луг, на котором паслась бурёнка, полого уходил вниз и заканчивался тёмной каёмкой кустов. За ними угадывалась небольшая речка, а дальше уже колосилось ржаное поле, раскинувшееся до самого леса. Лес подступал и с двух других сторон и здесь значительно ближе подвинулся к Пескам. Можно было даже различить, что это сосновый бор. Четвёртая сторона просматривалась всех далее холмистыми полями и перелесками — оттуда и приехал Лёнька с отцом. Но никакого песка окрест мальчик пока не замечал.
Разглядывая густой гребень леса, Лёнька вспомнил, что завтра, если дед не обманет, он сможет сам узнать сокровенные тайны этого дремучего бора.
— Ба, а почему дед Фёдор такой? — спросил мальчик.
— Какой такой? — улыбнулась бабушка, отрываясь от подойника.
— Да вот такой… Он пойдёт со мной завтра?
— Это в лес-то? Уж не сомневайся. Акимыч каждый божий день норовит туда убежать. А если что пообещает — непременно сделает.
Лёнька после этих слов успокоился совершенно.
Вечером, уже в постели, он вспомнил ежонка, которого по совету Акимыча выпустил в сад. Выпустил и всё поглядывал, не спешит ли за своим малышом ежиха-мать, но так её и не увидел. Зато ежонок, не раздумывая, засеменил по садовой дорожке и исчез в густом крыжовнике. Наверное, он и сам хорошо знал, где искать свой дом.
«Ишь какой самостоятельный», — подумал Лёнька, засыпая.
