Кибернетики лучше всех прочих знают, насколько на самом деле глупы якобы «умные» конструкты. Равно глупы огромные автоматизированные вычислительные центры самый известный из которых называется «Луна1» и расположен, соответственно, на поверхности единственного естественного спутника Земли. Так же глупы специально сконструированные для обработки и анализа больших объёмов информации конструкты классов «мыслитель», «умник» и уже устаревший, снятый с производства, но ещё продолжающийся использоваться «мозг» – разработка уральского робоконструкторского научно-практического объединения на базе одноимённого завода.
Все они, и оказавшаяся не слишком удачной для серийного выпуска модель «мозг», многократно превосходят человека в скорости обработки информации, в объёме памяти, в вычленении и поиске скрытых закономерностей во входном потоке данных – они прекрасно умеют пользоваться существующим объёмом знаний и даже способны учиться у человека или друг у друга. Но вот создавать новые знания пока не умеют и самые «умные» машины.
Попадая в сложную нестандартную ситуацию, не имеющую аналогов в прошлом, конструкты часто не в силах принять верное решение. Поэтому в космос машины летают только вместе с людьми. Со стороны может показаться, будто человек не особенно нужен. Девяносто девять процентов времени он занимается своими делами, а машины своими. Но всегда есть или потенциально может быть тот самый единственный процент, когда только человеку под силу найти верное решение. Возможно, именно это и называется «быть разумным».
На практике человеку приходится вмешиваться гораздо чаще, чем в одном проценте случаев. Это вдвойне справедливо на Меркурии, по причине опасностей связанных с чудовищными перепадами температур из-за близости к светилу и тем, что люди только недавно основали здесь колонию и машины не успели накопить достаточно опыта существования на первой от солнца планете.
Вот и сейчас космонавты спешили на помощь своим верным слугам с удручающей периодичностью попадающим впросак. Радовало только то, что в одну и ту же ловушку машины не попадались дважды. Память у них гораздо лучше и безотказнее, чем у человека и, кроме того, конструкты напрямую делились опытом друг с другом, а люди могли это делать исключительно с помощью слов или посредством искусства, что было куда менее надёжно.
Конструкты-разведчики нашли обширные запасы льда в глубоких трещинах километрах в десяти от кратера Рубенса. Обрадованный совет немедленно переориентировал туда половину водовозов, тем более от нового месторождения было существенно ближе к месту строительства нового промышленного комплекса, нежели от старого. И всё было хорошо, пока раскалённый солнцем камень не треснул, заперев очередной водовоз в многометровой пропасти. Да так неудачно, что выбраться самостоятельно он не мог и пришлось позвать на помощь.
Водовоз на самом деле не один конструкт, а стая из, примерно, двух десятков единиц. Одна за другой ползут раздутые, как бочки на коротеньких ножках, металлические гусеницы. Если надо, одна гусеница поможет другой: прикроет от гибельного света, выступит ретранслятором, передавая сообщение дальше по цепочке, осуществит мелкий ремонт или притащит повреждённого товарища к Гороховой Ирине, в ремонтный отдел первого меркурианского. Водовоз это абстрактная сущность, управляющая включёнными в неё единицами.
Прибыв на место, Ира увидела, что три конструкта-элемента оказались раздавлены, ещё два описывали круги вокруг завала. Остальные тихо сидели запертые в каменном мешке.
