— Свободное предпринимательство, друг. Ты американский образ жизни не трогай.
— Мне можно, — сказал он. — Я не собираюсь в нем жить.
— Я тоже, — ответил я. — Ладно, давай нашего друга в кузов и смотри за ним как следует.
— Как за своей мамочкой, — сказал Тиббз.
— Тиббз! — окликнул я его.
— Да, сэр! — рявкнул он в ответ, хотя нас разделяяло несколько футов.
— Как насчет того, чтобы стать моим заместителем?
— Не очень хочется, но буду.
— О’кей. Тогда найди Марсдена, пусть он смотрит за Гвандой, а ты сажай людей. Сколько мы потеряли здесь?
— Тех, что ты видел сверху, и троих в бою.
Пока Тиббз собирал людей, я проверил радиостанцию грузовика. Она работала. Я вышел снова на того молодого парня, и он пожелал узнать, где мы были все это время.
— А как там жизнь в Гатуме? — поинтересовался я у парня.
— Отлично, сэр. Мы все время пытались связаться с вами.
— Мы тут были в некотором роде заняты. Я хотел бы передать майору Хелму в Солсбери, что с нами «полковник» Гванда.
И тут этот парнишка сказал:
— Мы уже знаем, сэр. Вот мы и пытались связаться с вами насчет…
— Насчет чего, сынок?
— Не знаю, сэр, но майор, так сказать, оборвал провода.
— Что ему нужно?
Он снова ответил, что не знает.
— Вы не могли бы связать меня с майором, и сейчас же?
— Соединяю немедленно, сэр, — сказал парнишка.
Майор, должно быть, уже сидел и ждал, когда его соединят.
— Я слышал, Рэйни, — спокойно сказал он. — Говорил он сухо, отчетливо произнося каждое слово. Но за его тренированным спокойствием я почувствовал огромное напряжение. — Мне сказали, что вы поймали Гванду.
— Да, мы поймали его, майор. Поймали, но потеряли много людей. Сейчас мы собираемся в обратный путь, сэр. По прибытии я представлю вам полный отчет.
— Я хотел бы услышать, его сейчас, Рэйни. — Он даже не сказал «отличное шоу» относительно захвата Гванды.
— Нельзя ли подождать, сэр? Нет времени говорить, они могут опять напасть. Люди устали.
— Мы все устали, Рэйни. Давай, докладывай.
Доклад занял немало времени, тем более что майор углублялся в мельчайшие детали. Когда я рассказывал о смерти кубинцев, майор вставил:
— И сомневаться нечего, это навесят на нас.
Для меня теперь было совершенно очевидно, что майор тянет время. Я только не понимал, с какой целью.
— Я хотел бы начать движение, — гнул я свое.
— Подожди немного, Рэйни. — В голосе майора чувствовалась растерянность, которую он прикрывал военной бесцеремонностью. — Вы покидаете Умтали, потом разбиваете лагерь в подходящем месте и ждете дальнейших указаний. Ясно?
— Как дым, сэр, — ответил я.
— Ты отказываешься выполнить приказ, Рэйни? Хотел бы напомнить тебе, что вы находитесь в прямом подчинении родезийской армии. Неподчинение будет караться с максимальной строгостью.
Он разве что не успел пригрозить мне расстрелом.
— Ай-ай, сэр[18], — ответил я.
— Хватило бы и простого утвердительного ответа, — проворчал Хелм.
Я по-прежнему различал какую-то неловкость в его официальном тоне К тому же он сердился, но было непонятно, почему.
— Я скоро снова выйду на связь, — сказал он и дал отбой.
Меня как дубиной по голове огрели. Я позвал Тиббза к грузовику, потом отвел его подальше ото всех.
— Что происходит? — спросил он. Хороший вопрос.
— Я и сам хотел бы знать. Но майор говорит «подождите», вот мы и ждём. Мы отваливаем из Умтали, разбиваем лагерь в стороне от дороги и ждем новых приказов. Пока майор не разберется там с чем-то.
— Люди будут задавать вопросы, — сказал Тиббз. — Ерунда какая-то.
— Им за это платят.
Я был согласен с Тиббзом. Это не регулярные войска — это наемники, и их трудно все время держать под контролем.
— Я придумаю какую-нибудь неисправность в машине, — выдвинул я план, мы остановимся, разобьем лагерь, а ты тем временем будешь копаться с машиной и чинить ее до тех пор, пока не состоится разговор с майором.
— Ты думаешь, что это как-то связано с тремя кубинцами? Может быть, из нас хотят сделать козлов отпущения, будем торчать в этих местах, пока нас не перебьют или не переловят? А Солсбери поцелуется и помирится с кубинцами.
— Все может быть, — ответил я.
Тиббз ушел, а я стал заводить машину. В словах Тиббза есть резон, подумал я. Возможно, убийство трех кубинцев уже переросло в международный инцидент.
