Тиббз, должно быть, считал секунды, ведя машину. Пора! Пулей вылетел он из кабины, упал на землю, перевернулся, вскочил на ноги и, пригибаясь, побежал в нашу сторону. Грузовик продолжал двигаться: педаль газа была прижата с помощью палки или еще как-то. Он продолжал двигаться еще секунд десять, потом сам стал поворачивать влево. Тиббз еще бежал, когда машина взорвалась. Я увидел вспышку, потом раздался грохот, и эхо взрыва покатилось по равнине. Бак с горючим взорвался сразу же после пластика. Судя по звуку, Ван Рейс разместил заряд в таком месте, чтобы он как можно больше вреда нанес автомобилю и как можно меньше — людям.
Тиббза бросило взрывной волной ничком на землю. Мне стало не по себе, я подумал, что он убит или серьезно ранен. Но, когда я поднял голову и выпрямился после того, как пролетел град мелких обломков, то увидел, что он уже на ногах. Он стоял, но его покачивало, и я протянул руку, чтобы поддержать его. Тиббз отвел мою руку со словами:
— Обойдемся без одолжений.
Взорванный грузовик лежал на боку, охваченный буйным пламенем, и клубы черного дыма стелились от него по равнине. Дым загородил нас от наблюдателей Гванды, но действовать надо было быстро.
Ван Рейс инструктировал тех, кого я отобрал для операции в проходе Зану:
— Сейчас давайте туда, за грузовик, вымажьтесь в грязи, попадайте на землю и притворитесь мертвыми. Хоть вам это и не понравится, оружие откиньте в сторону. Но не все. Они обратят на это внимание задолго до того, как подойдут к грузовику. Мистер Рэйни и я прикроем вас. И еще одно: первый, кто поднимет голову без разрешения, получит пулю. Ясно?
Вроде бы все поняли. Если номер не пройдет, то единственным нашим достижением окажется собственный взорванный грузовик.
— Поторопи их, — сказал я Ван Рейсу, — пока дым не рассеялся.
— Ты думаешь, они клюнут на эту туфту с миной? — спросил Ван Рейс.
Я пожал плечами.
— Они вспомнят потом, что никаких мин здесь не ставили. Но не сегодня. К тому же, здесь действует не одна группа. Так мне говорил майор. Думаю, они не будут выяснять, кто поставил мину, а запишут удачу на свой счет.
Дым стал менее густым. «Трупы» уже лежали по обеим сторонам грузовика. Мы с Ван Рейсом заняли позиции за толстыми стволами деревьев. Уэбб, наемник из Англии, которого я поставил командиром «отступающей» группы, жестикулировал и кричал, приказывая всем грузиться в машины и мотать отсюда к чертовой матери. Уэбб, молодой человек с красным лицом, хорошо играл свою роль. С моей точки зрения, казалось, что ничего натянутого в этом представлении не было. Он даже сделал так, что один наемник отстал и ему пришлось бежать за машиной. Задний грузовик немного замедлил ход, чтобы тот мог ухватиться за борт и вскарабкаться в кузов, и обе машины, взвыв моторами, рванули прочь от этого места на такой скорости, какую позволяли дорожные условия.
Я слышал только удаляющийся звук моторов да треск пламени догорающей машины. Гореть уже было нечему, только шинам, но и они должны были скоро догореть. Пламя исчезло, лишь струйки дыма поднимались от остова машины. Стало так тихо, что я слышал собственное дыхание. Я посмотрел в сторону Ван Рейса. Тот был совершенно спокоен, и лицо его выражало полное отсутствие интереса к происходящему. Я подумал: как же надо было страдать, сколько выдержать, чтобы подойти к этому, возможно последнему, сражению на этой равнине с таким ледяным спокойствием! Измазанная брезентовая шляпа была надвинута на глаза, израильский автомат покоился на руке. Он был местный, поэтому наблюдение было по его части. Он взглянул на меня и покачал головой. Потом поднял правую руку с растопыренными пальцами три раза. Это означало, что, по его мнению, разведчики Гванды зашевелятся минут через пятнадцать. Не знаю, откуда это ему было известно, но, повторяю, он был местным, родезийцем, а я — иностранцем.
Я взглянул на «мертвых», лежавших возле грузовика. Некоторые, черт бы их побрал, начали дергаться, и я зашипел на них. На какое-то время это их успокоило.
Ван Рейс щелкнул пальцами и показал в направлении большого толстого дерева. Похоже было, что они зашевелились с опережением графика.
