– Агрип, тебя немедленно поместят в карцер! – крикнул ему один из охранников (кстати, тот самый, что сидел на нём в самом начале второй части).
– Ага, вот только кашу доем! – махнул ему рукой Агни.
Но только он хотел зачерпнуть хоть одну ложку, как заметил, что каши то в тарелке уже нету.
– Кто съел мою кашу! Признавайтесь, а не то зубы вышибу и ногти повыдёргиваю! – в нём вновь возродились садистские наклонности.
– Между прочим, ты говорил, что до тюрьмы и пешком не далеко! – заметил Кирос.
– Я говорил?! А кто меня просил поскорее что-нибудь придумать?! Я и придумал, только чтоб ты заткнулся! Так что теперь иди и не ной! Я уверен, что там нам дадут машину как только узнают, что мы из Синей Звезды.
– Надеюсь! – несколько упокоился Кирос.
Эрос вообще что-то подозрительно молчал. Он шёл где-то сзади и его здорово заносило в разные стороны. Правильно, а кого не будет заносить после километров двадцати драпанья пешком. Бедный Эрос и так натерпелся больше, Кироса, потому что Кирос всегда умел в нужный, или наоборот ненужный, момент либо отрубиться, либо свалить всё на того же Эроса.
Наконец, к великой радости самого Эроса, впереди показалась тюрьма. Да, с виду она не была мёдом намазана, но идти туда пришлось бы в любом случае. В первом из них – там могли быть друзья, во втором – им там могут если и не машину дать, так хоть напиться и нажраться вдоволь.
Счастливый Эрос побежал прямо вперёд. Марс за ним и Кирос не отстал. В общем втроём они наконец добежали до тюрьмы, а уже через пол часа сидели в кабинете у директора тюрьмы и тупо пялились на целый выводок котят, половина из которых тёрлась о ноги Кироса. Странно, вроде валерьянку он с собой не носит!
– Что вас привело ко мне, мальчики? – добродушно спросил директор.
– Ненавижу директоров, – пробурчал Эрос, но тут же получил острым локтём под ребро.
– Мы хотели бы забрать своих друзей из вашей тюрьмы! Видите ли, у нас возникла такая ситуация… – и тут Марс конечно пустился в объяснения со всеми терминами, с теми самыми, с которыми он уже однажды объяснял Рэнкелю в их первую встречу.
Директор мало что понял, но видимо поверил и был очень даже рад.
– Да забирайте, хоть весь блок ихний забирайте! Только заберите их от меня!!! – радостно взвыл директор и позвал охранника. – Немедленно ведите сюда Арика и Агрипа!.. А меня не волнует, что Агрип в карцере… Ну так вытащи его оттуда… дебил…
– Хм… спасибо, – поблагодарил Марс.
Агни как раз рисовал всякие гадости на стенах карцера, когда за ним пришёл охранник и приказал выходить. Агни даже немного расстроился, потому что рисунок так хорошо получался, а теперь не будет закончен. Он попытался втолковать это охраннику, но тот как оглох, ослеп и онемел одновременно.
Парень совсем уже отчаялся было, но увидел, что он не один. Рядом с ним стоял такой же унылый Анксис. Этому тоже не удалось кое-что доделать. Только в отличие от Агни он пытался нарисовать на стене огромного и толстого директора со своими кошками.
То, что их ведут к директору вызвало у них бурю эмоций. В основном эта буря выражалась в протесте против притеснения прав учеников, что кстати чуть позже показалось им неуместным.
– Вот и ваши хлопцы! Забирайте их, а я пошёл! – объявил директор и смылся из комнаты раньше, чем в ней появились Агни и Анксис.
– Где этот хмырь болотный, который позволяет такие пакости строить! Я же граффити не дорисовал на стенке! А потом у меня настроения не будет! Покажите мне того дебилоида, который меня от дела… оторвал… А вы кто такие?! – как бы странно это не выглядело, но Анксис не узнал ни первого, ни второго и ни третьего.
– Анксис, ты чё, своих не узнаёшь? – удивился Кирос и встал.
Да, в нём заиграла дружеская нота. Он подошёл чуть ближе, но:
– Эй-эй, отойди подальше, иначе я за себя не отвечаю, вражеская личность или кем ты там являешься! – ощетинился Анс.
– Опаньки, не думал я, что их память на столько повредилась! – почесал затылок Марс (да чё уж там, он вообще не думал, что они найдут их в этой тюрьме).
Анксис до сих пор держался немного напряжённо, хотя можно было заметить, что он уже расслабился. Агни вообще давно уже расслабленно сидел на стуле и заинтересованно разглядывал новые лица. Он видимо тоже хорошенько повредился памятью.
