ЖЕНА. Как хорошо, что у наших детей не было даже одной кровати на двоих. Они не легли бы спать в палисаднике.
МУЖ. Огонь не коснулся их. Они уцелели.
ЖЕНА. Какая удача, что у нас на дверях не было ни замков, ни засовов.
МУЖ. Будь двери заперты, нам ни за что бы не выбраться из дому спросонок.
ЖЕНА. Если бы не пожар (тихо, в сторону тетушки Агаты) ...мы так и не узнали бы, что вы, тетушка Агата, не желаете нам зла.
МУЖ. Нам повезло, господин судья. Нам здорово повезло сегодня.
СУДЬЯ. А лицо?
МУЖ (бережно касаясь лица жены, скрытого повязкой). Что бы ни было... Она навсегда останется для меня красавицей.
ЖЕНА (тихо). Какая я счастливая... Какая же я счастливая.
(ТЕТУШКА АГАТА опускает глаза, с трудом справляясь со своими чувствами. Пауза. СУДЬЯ выжидательно смотрит на супругов-погорельцев.)
МУЖ. Мы всё сказали, господин судья.
СУДЬЯ. Нет, не всё!
МУЖ И ЖЕНА (переглянувшись). Спрашивайте.
СУДЬЯ. Как долго вы жили по соседству с этой почтенной женщиной? (Указывает на тетушку Агату.)
(Горожане перешептываются.)
ЖЕНА (потупившись). Десять лет.
СУДЬЯ. Вы... ладили друг с другом?
(ЖЕНА низко опускает голову. Горожане перешептываются.)
МУЖ (уклончиво). Улица, на которой мы жили, носит название улицы "Дружных соседей", господин судья.
(Горожане понимающе переглядываются. Молчание.)
СУДЬЯ. Добрые сограждане. Да будет известно каждому - по законам нашего королевства преступления, подобные тем, что совершены сегодня ночью, караются виселицей.
МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. А что это - виселица?
НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА. Качели такие для разбойников! Вы-со-окне!
МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. Покачаться бы!
ВДОВА. Все ему надо, горе мое!
ЕВА. Виселицей?!!
ТЕТУШКА АГАТА. А ты что и думаешь? Просто так можно женщину на дороге ограбить, собаку отравить, людей без крова оставить? (Всхлипывает.) Горе-то! Горе!
НЕКРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА. В жизни все - либо радость, либо горе.
СУДЬЯ. По счастью, преступник не успел ускользнуть незамеченным. (К тетушке Агате.) Вы узнали бы его?
ТЕТУШКА АГАТА. Из тысячи! (Заученной скороговоркой.) Брови черные, глаза синие... Вихры как солома...
ЕВА (не выдержав, перебивает). Много таких! Много!
ТЕТУШКА АГАТА. А шрам на лбу у каждого? Я приметила!
МОЛОДАЯ МАТЬ. А я бы...
МОЛОДОЙ ОТЕЦ, Одеяльце поправь. Сбилось.
ЕВА. Страшно...
ТЕТУШКА АГАТА. Чего бояться, дурочка? В городе ему не спрятаться, а из города не выбраться... Всюду - стража. Да что ты дрожишь? (С внезапным подозрением.) Родственник он тебе или...
ЕВА. Окна... Окна...
ТЕТУШКА АГАТА. Настежь оставила? Вот это зря. Ну, как заберется?
МАЛЬЧИК-НЕПОСЕДА. Хорошо бы к нам забрался! Я бы у него пистолет попросил пострелять!
СКСТРЫ-БЛИЗНЕЦЫ (перешептываются). Молодой, красивый и уже разбойник! Жалость какая!
СУДЬЯ (встает и подает знак, призывающий к молчанию). Клянитесь! "Во имя справедливости и общего блага клянусь..."
ГОЛОСА ГОРОЖАН (повторяют вслед за Судьей). "Во имя справедливости и общего блага... клянусь..."
СУДЬЯ. " ...повстречав человека... чьи приметы мне известны..."
ГОЛОСА. "Чьи приметы мне известны..."
СУДЬЯ. "Поступить так... как подскажет мне совесть!"
ЕВА (громче). "Как подскажет мне совесть!"
Занавес
Картина пятая
Жилище Чародея. Комната, где царила разруха, прибрана.
Пол подметен. На столе возле прибора - букет свежих цветов.
ЧАРОДЕЙ дремлет в кресле. Окна закрыты.
ЕВА вбегает в комнату и, сложив на стол корзину с овощами, бросается открывать окна.
ЧАРОДЕЙ (вздрогнул, проснулся). Закрой.
ЕВА. Беда в городе. На улице "Дружных соседей". Был дом - и нет! Сгорел! Отсюда видно пожарище! И у кого рука поднялась?!
ЧАРОДЕЙ. Закрой.
ЕВА. Поглядели бы!
(С улицы доносятся голоса, городские шумы, скрип колес, птичий щебет.)
ЧАРОДЕЙ (морщится, как от боли). Закрой.
ЕВА (нехотя, нарочито медленно закрывает окно). Хоть бы головешка осталась.
ЧАРОДЕЙ. Плотнее. Шум.
(ЕВА закрывает окно.)
Дети были в доме?
ЕВА. Двое.
ЧАРОДЕЙ (взволнованно). Неужели погибли?
ЕВА. Все живы. Только у хозяйки лицо обгорело. Красавица была.
ЧАРОДЕЙ. Какое несчастье! (Спохватился, махнул рукой.) Впрочем, какое мне до этого дело?! На кухне тоже закрой.
