– Нужно уходить, – прошептал Сарычев мне в ухо.
Я помотала головой, потому что уху было ужасно щекотно. Тогда он стал недвусмысленно подталкивать меня к лестнице, при этом брезгливо морщась.
Ну, разумеется, от мусоропровода пахло отнюдь не розами, но я же терплю!
– Да стой же ты! – Я дернула его за рукав, и рукав тут же оказался у меня в руках. Не весь, конечно, но его часть.
Ну, Настена, подсунула барахло какое-то!
Я тут же вспомнила, что соседка отдала мне куртку даром, и устыдилась.
– Ну и что теперь делать? – Сарычев с упреком посмотрел на меня. – И как я пойду?
– Молча! – Я зашагала наверх.
– Ты куда, а вдруг этот Григорий и правда вызвал полицию? – взывал сзади Сарычев.
– Григорий спит без задних ног, – не поворачиваясь, ответила я, – а Настин голос они уже знают, так что ни за что не приедут. Да она уже сколько лет сама с его пьянством справляется.
В квартиру мы попали без помех, очевидно, Настена тоже легла.
Я тут же заметалась, собирая вещи. Не то чтобы много, но хотя бы самое необходимое. Документы опять же. Денег, как назло, нет, с карточки сейчас не снимешь.
Да, вот так и Майка небось собиралась в спешке. Но ей хотя бы есть где спрятаться. Поехала домой, в родной город, а там у нее школьная любовь, этот самый, как его… Витя, который зовет замуж. И сумеет ее защитить.
На миг я остро позавидовала подруге. У меня-то никого нет, и обратиться за помощью не к кому, совсем одна. Не считая Сарычева, который навязался на мою голову, и черт меня дернул… ладно, про это я уже говорила.
Сарычев в это время посетил ванную и вышел оттуда, смыв грим и переодевшись в свое. Он взял мою сумку, я тоже переоделась и кое-как расчесала волосы. Дольше оставаться тут было нельзя. Если эти двое успели в квартиру раньше меня, значит, Клык уже в курсе. Это не полиция, оперативно работают.
Мой телефон остался у них, но они ведь могут вычислить меня по машине. Но машину бросать не хотелось.
– И что теперь? – спросил Сарычев. – У тебя есть мысли, куда нам податься? Хотя бы где переночевать?
– А у тебя? – огрызнулась я.
Ну что он все спрашивает, что он все время ноет, ворчит, канючит и гундосит! Ну, нет у меня никаких мыслей, понятия не имею, куда ехать!
– А у меня есть, – неожиданно ответил он. – Я тут подумал и вспомнил про объект. Там бытовка, есть электричество и кровать… можно там перекантоваться!
– Точно! И я знаю, где Иваныч прячет ключ! – Я уже заводила мотор.
Скоро я выехала на Северное шоссе и тут, скосив глаза на приборную доску, заметила, что бензин почти на нуле. К счастью, впереди показалась заправка.
– У тебя еще есть наличные? – озабоченно спросила я у Сарычева.
– Есть, но совсем немного. А что?
– Бензин кончается. Заправиться нужно, а карточкой я пользоваться не хочу – нас по ней отследят в два счета. Да не полиция, а этот Клык, и на кого он там еще работает.
– Наконец-то сообразила, что по карточке вычислить могут, – проворчал Сарычев и выгреб из кармана несколько мелких купюр. – На, держи, это все, что осталось…
– Сиди тихо, а лучше пригнись! – проговорила я и выбралась из машины.
Я пересчитала всю имеющуюся наличность, набрала полбака бензина и вошла внутрь, чтобы расплатиться.
За кассой скучал прыщавый полусонный парень с длинными сальными волосами. При виде меня он несколько оживился.
– Куда едет такая шикарная девица глубокой ночью? – спросил он игриво.
То есть это он хотел спросить игриво, а получилось глупо. Тем более что в данный момент я вовсе не тяну на шикарную девицу, после всех-то приключений.
Однако хамить не следовало, а то еще парень меня запомнит. Поэтому я только улыбнулась, забирая сдачу и, чтобы не смотреть на парня, обвела взглядом помещение.
Заправка как заправка, в той стороне магазин, напротив – кафе, пустующее по ночному времени, в углу туалет.
Я шагнула было уже к кафе, чтобы взять кофе с собой, но решила не задерживаться.
Возле двери висел щит, на котором было несколько объявлений, а также фотографии. И на одной я увидела своего шефа Сарычева. Хорошая такая фотография, узнать можно, это в прошлом году снимали его в офисе для рекламы фирмы. Невольно я вздрогнула, хорошо, что парень за кассой потерял ко мне интерес и отвернулся.
