Сарычев попятился и незаметно отошел от полицейского, слишком поздно сообразив, какую он сделал глупость.
Он снова огляделся, и тут толпа пассажиров на какое-то время расступилась, и он увидел в дальнем конце платформы медленно бредущую группу.
Два мужчины в одинаковых бейсболках заботливо вели под руки сильно выпившую женщину в приметной красной куртке, которая едва переставляла ноги…
Сарычев пригляделся – и по фигуре, по силуэту узнал Яну. Только теперь ей на плечи накинули красную куртку, которая явно была ей велика на несколько размеров.
И она вовсе не была пьяна.
Она безвольно переступала ногами, голова болталась, как у тряпичной куклы…
Сарычев бросился следом за Яной и ее похитителями.
Но тут у него на пути возникла толпа людей, вышедших из подошедшего поезда. Сарычев с трудом лавировал в этой толпе, слыша со всех сторон недовольные голоса. Наконец он вырвался на свободное место и посмотрел в прежнем направлении…
Красная куртка мелькнула гораздо дальше, чем прежде, а потом вообще пропала из виду.
Он прибавил шагу, затем перешел на бег.
Тут впереди снова мелькнула та же троица.
Они направлялись к служебному выходу с вокзала.
Сарычев прибавил шагу, пытаясь догнать их. Он почти бежал, но, когда приблизился к выходу, тех троих уже не было.
Он проскользнул в дверь и оказался в узком мрачном дворе, окруженном глухими стенами из красного кирпича.
В этом дворе не было видно ни души, но справа на стене была нарисована белая стрела, указывающая в дальний угол двора, а по этой стреле было нанесено красной краской странное слово «АртКварт».
За неимением других идей Сарычев пошел в том направлении, куда указывала эта стрела.
Таким образом он пересек мрачный двор. В дальнем углу обнаружился узкий, незаметный со стороны проход между соседними домами. В этот проход указывала еще одна такая же белая стрела с тем же загадочным словом.
Сарычев проследовал по указанному стрелой направлению и вскоре оказался в следующем дворе.
Этот двор заметно отличался от предыдущего – он весь был заставлен странными статуями, сделанными из ржавых железных конструкций и деталей сантехники. На стенах там и тут были развешаны картины – по большей части абстрактные.
Был здесь, конечно, знаменитый «Черный квадрат» – конечно, не оригинал работы Малевича, а удачная копия. Кроме квадрата, имелись еще «Черный треугольник», «Черный круг» и «Черный пятиугольник».
Под одной, самой большой картиной находилась металлическая дверь, на которой большими буквами было выведено то же самое непонятное слово – «АртКварт».
Больше здесь не было ни дверей, ни проходов.
Значит, Яну могли увести только сюда…
Сарычев толкнул дверь и вошел внутрь.
За дверью обнаружилась обычная питерская парадная, с сетчатой шахтой допотопного лифта в середине и обвивающей ее лестницей. Но и лифт, и стены были густо покрыты разноцветными граффити, а на лестничной площадке красовалось несколько модернистских скульптур: собака, собранная из деталей велосипеда и обрезков водопроводной трубы, гном из ржавой арматуры…
На свободных от произведений искусства местах висели объявления о лекциях, выставках и прочих культурных мероприятиях.
Навстречу Сарычеву шагнул подвыпивший мужичок в таком же, как у него, берете и в заляпанной краской блузе.
Он ухватил Арсения за рукав и проговорил заплетающимся языком:
– Коллега, у тебя закурить нету?
– Не курю… – честно ответил Сарычев.
– Жаль! – Мужичок пригорюнился.
– И тебе не советую, – добавил Сарычев и спросил: – А что это вообще за место?
– Как? Ты не знаешь? Ты что, первый раз здесь? Это же «АртКварт»!
– И что это значит?
– То ли «Арт – квартал», то ли «Арт – квартиры»… в общем, здесь свободная община художников. Ну, ты же и сам, коллега, это должен знать… – И мужичок выразительно оглядел Сарычева.
Сарычев увидел себя его глазами – мятый берет, заляпанная куртка…
– Я вообще-то не местный, – пояснил он. – Я только недавно приехал из Саратова…
– Ясно! – Мужичок солидно кивнул. – Ну и как там у вас, в Саратове, насчет концептуального искусства?
– Да вроде все норм… – Сарычев постарался попасть в нужную интонацию.
