– Ульяна… – попытался он меня перебить.
– Я тебе сколько раз говорила – не называй меня этим именем! Знаешь ведь, что я его терпеть не могу!
– Хорошо… извини… я забыл… я больше не буду… – бормотал он, переминаясь и испуганно оглядываясь по сторонам. – Только зайдем к тебе… пожалуйста… тебе же будет лучше…
– С чего это? – зашипела я.
– Здесь нас кто-нибудь может увидеть… твои соседи, например… а это тебе не нужно…
– Ага, только не делай вид, что тебя беспокоит моя репутация! Ни за что не поверю!
– И потом, извини… мне очень нужно в туалет.
Тут я его невольно пожалела. И подумала, что лучше уж поскорее зайти домой, чем ошиваться с ним перед подъездом, где нас действительно может увидеть кто угодно.
Я открыла дверь подъезда, впустила его. Он проскользнул внутрь, бросился к лифту, вошел в кабину и уверенно нажал на кнопку с цифрой пять…
Тут я подозрительно взглянула на него:
– А как ты вообще узнал, где я живу?
Он уставился на меня удивленно:
– То есть как? Ты же… я же… мы же…
Только теперь до меня дошло. Это он с деликатностью носорога пытается напомнить мне, что уже бывал у меня дома. Правда, один-единственный раз, тот самый раз, когда мы с ним… однако, хорошая же у него память… нет, ну сколько уже раз я пожалела о том дне! Точнее, ночи. Ну вот правду говорят – бес попутал…
Мы доехали до пятого этажа, вышли из кабины, я открыла дверь квартиры, и он прямиком устремился в санузел.
Я переобулась и уставилась в большое зеркало, которое висело у меня в прихожей. Точнее, не у меня, а у хозяйки.
Из зеркала на меня смотрело усталое, растерянное лицо, но, возможно, это от того, что зеркало старое и мутноватое.
А если честно, то лицо глупое.
Вот какого черта я впустила этого типа в свой дом, в свою жизнь? Чем дальше, тем глубже я увязаю в этой истории, и ни к чему хорошему это не приведет…
Нужно было гнать его там, во дворе, да еще утром нужно было выгнать его из машины, а теперь что делать?
Из санузла донеслось журчание воды, и на пороге появился Сарычев. Лицо его было просветленным и умиротворенным, как у всякого человека, который долго стремился к заветной цели и наконец достиг ее… это в его-то положении!
– Ну и что мне теперь с тобой делать? – проговорила я с тяжелым вздохом.
– Может, мы чего-нибудь поедим? – проговорил он смущенно. – У меня с самого утра во рту ни крошки не было.
– А что, ты не мог зайти в какое-нибудь кафе? Или что, у тебя денег нет?
– Я… я побоялся.
Я вздохнула и поплелась на кухню.
К счастью, у меня в холодильнике нашлись четыре сосиски и банка зеленого горошка.
Я быстренько все это разогрела, поставила на стол две тарелки и буквально на секунду вышла в комнату за чашками, а когда вернулась, никакой еды уже не было, а Сарычев голодным взглядом озирал кухню.
– Ты что, все уже сожрал? – осведомилась я грубо и прямолинейно.
– Да… – Он облизнулся.
– Но это было на двоих!
– На двоих?! – удивился он. – Да тут и на одного-то мало… а больше у тебя ничего нет? Я бы еще чего-нибудь съел…
Тут до него, видимо, дошло, что я по его милости осталась без ужина, и он смутился:
– Извини, я как-то не подумал…
– Вот именно – не подумал! Как всегда! Я, между прочим, тоже не обедала…
К счастью, я нашла пачку сухарей, и мы выпили с ними чаю. Причем он и тут отличился – моментально схарчил больше половины пачки.
За чаем он рассказал мне какую-то фантастическую историю – как блуждал под землей, как из подземелья выбрался в Шереметевский дворец, как видел того человека из будки, и тот считал шаги возле камина, а потом ушел через потайную дверь…
Я ему не очень-то поверила, но не стала спорить.
И тут Сарычев начал клевать носом.
– Устал, – пробормотал он, – ужас как устал сегодня, все перед глазами плывет.
– Эй, – забеспокоилась я, – ты что, никак намерен остаться у меня на ночь? Эй, не спи, замерзнешь!
– А что мне делать? – Он вскинул голову, но в глазах стояла сонная муть. – В гостиницу мне никак нельзя, там непременно потребуют документы… а куда еще мне податься на ночь глядя? Не на вокзале же ночевать!
– У тебя что, друзей нету? Родственники… – растерялась я.
– Родственников близких нету. А друзья… – Он нахмурился, и я его поняла.
