«Очевидно, на нервной почве у меня получилось помрачение рассудка, – подумал Готье про всю эту историю. – Если эта женщина явится еще раз, придется идти к психиатру». Готье сделалось совсем худо. Чтобы как-то успокоиться, он свернулся калачиком на постели, крепко обхватил себя руками и уткнулся головой в колени. Сколько он так пролежал, Готье не помнил. Его тело затекло в неудобной позе, он распрямился, повернувшись на спину, и в тот же момент ощутил, что лежит не на кровати, а на земле. Готье открыл глаза и огляделся. Он по-прежнему находился на дне котлована.
«Значит, это был всего лишь сон», – обрадовался Готье и в ту же секунду заметил наверху чей-то силуэт. Присмотревшись внимательней, он узнал Нелли. Готье рванулся вперед.
– Нелли, Нелли! Это я, Жан, помоги мне! – закричал Готье что было сил. Нелли обернулась на его зов, и в тот же момент небо осветила сигнальная ракета, выпущенная ею в небо.
Спенсер спешил к тому месту, над которым взвилась сигнальная ракета, свидетельствующая о том, что Готье найден.
«Только бы он был жив и здоров», – как заклинание то и дело повторял про себя Спенсер. Он прекрасно понимал: если с Готье случилась беда, значит, придется сворачивать экспедицию, а это крайне нежелательно в его положении. Все его завистники и недоброжелатели мгновенно набросятся на него, как стервятники, и обвинят во всех смертных грехах, и в первую очередь в том, что он неоправданно рискует человеческой жизнью. Впрочем, еще не ясно, можно ли его будет в этом обвинить. Он еще не знает, что случилось с Готье.
«Только бы он был жив и здоров», – в сотый раз проговорил Спенсер эту коротенькую фразу, ставшую его молитвой.
А ведь его предупреждали, отговаривали, ставили палки в колеса, что только не предпринимали, чтобы эта экспедиция не состоялась. Еще два года назад, когда он только выбивал разрешение на начало работ в этом районе, вышестоящие инстанции ему ясно дали понять, что затея эта абсолютно бессмысленна и нежелательна. Но он в то время был просто одержим идеей начать здесь раскопки, и только благодаря его напору и настойчивости ситуацию удалось переломить. Он оказался в этом месте и обнаружил Город Солнца. С того самого момента в нем поселилась убежденность, что этот город и есть затерянный золотой город, в котором индейцы спрятали свои сокровища, спасаясь от конкистадоров. Откуда и почему возникла эта уверенность, Спенсер не мог объяснить даже самому себе. Однако он знал наверняка: если это иррациональное чувство однажды поселилось в какой-то области его сознания, его оттуда уже не вытравишь никакими силами. Более того, он нисколько не сомневался в том, что эта идея с самого момента своего появления в его голове начнет систематически и целенаправленно воздействовать на него, пока не приведет к реальному результату. Именно это чувство вело его, как путеводная звезда ведет сбившегося с пути путника, запутавшегося в лабиринте своих бесплодных идей и желаний. Но то, что сегодня произошло с ним, явилось для него знаком, что он на верном пути. Спенсер до сих пор до конца не понимал, что это было, как оказался он в сокровищнице индейцев. Может, это всего лишь злая насмешка судьбы и все произошедшее с ним лишь видение, мираж, посетившие его во внезапно охватившем его мозг беспамятстве. Над этим ему еще предстоит крепко подумать. Но как бы там ни было, Спенсер знал, что с сегодняшнего дня его идея найти золотой город будет граничить с фанатизмом и будет вести его до тех самых пор, пока он не найдет город своей мечты.
Когда Спенсер достиг наконец того места, где нашли Готье, все участники поисков уже находились там. Спенсер увидел Готье, лежащего на земле. Вокруг него суетились все остальные. Кто-то уже сбегал в лагерь и принес носилки, на которые сейчас укладывали Готье. Заметив Спенсера, Нелли встала и направилась к нему.
– Что с ним? – с тревогой спросил Спенсер.
– Я осмотрела его. – Нелли понизила голос. – У него серьезные травмы. Перелом голени и сильный ушиб бедра. Возможно, там есть трещина, нужна срочная госпитализация.
По тому, как изменилось лицо Спенсера при ее словах, как дрогнули его губы и потемнели глаза, Нелли поняла, что это известие явилось для Спенсера большим ударом.
