«Показалось», – подумал Готье, досадуя на себя за то, что так неуместно заснул и проспал весь день до самой ночи. Теперь снова придется ждать следующего дня, надеясь, что его наконец-то смогут тут обнаружить. Готье прикрыл веки.
– Антонио, – расслышал он вдруг явственно чей-то голос.
Готье резко открыл глаза. На этот раз полумрак оказался не таким густым, как прежде, и давал возможность рассмотреть обстановку вокруг. Он с удивлением обнаружил себя лежащим на кровати в какой-то совершенно незнакомой комнате. Лунный свет падал через раскрытое окно над его кроватью и слабо освещал близлежащие предметы, выхватывая из окружающего пространства часть кровати и стул, стоящий рядом с ней. Остальная часть комнаты тонула в полумраке, в густой темноте которого Готье уловил какое-то легкое движение.
– Антонио, – снова из полумрака позвал кто-то, на этот раз уже гораздо громче прежнего.
Готье вздрогнул и проследовал взглядом в сторону голоса. Он различил у двери женский силуэт. Женщина отделилась от двери и, приблизившись к его кровати, присела возле постели. Готье с изумлением уставился на незнакомку. Лунный свет упал на ее лицо, и Готье удалось рассмотреть его довольно подробно. На него смотрела красивая, но очень чопорная и строгая женщина. Надменный взгляд и плотно сжатые губы заставили Готье вздрогнуть. Чем-то эта женщина вдруг напомнила ему Нелли, хотя внешне они были совсем не похожи друг на друга. Женщина сидела молча, не шелохнувшись. Большие темные глаза ее были устремлены на Готье и, казалось, проникали в самую его душу, стараясь извлечь из нее нечто для него самого неведомое и тайное. Готье замер под ее пристальным немигающим взглядом, ему захотелось отвести глаза или прикрыть их, чтоб не видеть свою странную ночную гостью. Но веки Готье отказывались повиноваться ему. В это время губы женщины шевельнулись в едва уловимой улыбке, взгляд стал нежнее и мягче.
– Антонио, – тихонько позвала женщина и наклонилась к Готье.
Ее лицо теперь было совсем близко от него, но Готье казалось, что в этой близости расстояние между ними увеличилось до размеров самой Вселенной. Женщина между тем наклонилась еще ближе, ее губы почти коснулись губ Готье.
– Зачем ты сделал это? – выдохнула женщина, затем резко выпрямилась и с укором посмотрела на Готье. – Ведь твое падение не было случайностью, – продолжила она. – Я чувствую, я знаю, ответь, когда я спрашиваю тебя. – Женщина схватила Готье за руку и крепко сжала ее. – Ты не смеешь молчать, не должен. Это я, твоя госпожа, ты не можешь оставить мой вопрос без ответа, негодный мальчишка. Говори!
Готье вжался в кровать, немея от страха. Ему казалось, что еще немного – и он сойдет с ума. Готье шумно сглотнул. Этим непроизвольным движением своего горла он произвел в ночном безмолвии комнаты довольно сильный звук. Женщина вздрогнула от этого звука, будто очнувшись ото сна, посмотрела на Готье, словно видит его впервые, зябко повела плечами и, запахнувшись в накинутую на плечи шаль, встала. Тихо шелестя платьем, она пошла к двери. У двери женщина остановилась и обернулась, словно собираясь сказать что-то. Ее губы приоткрылись, но ни одного звука не вылетело из ее рта. Затем она подняла руку и, легко взмахнув кистью на прощание, скрылась за дверью. Какое-то время Готье прислушивался к звуку удаляющихся шагов. Когда они окончательно стихли, он почувствовал страшную усталость и изнеможение. Готье воспроизвел в памяти лицо ночной гостьи, оно явственно выплыло перед его внутренним взором. Готье казалось, что это лицо знакомо ему, что он уже видел его однажды, и в то же время он был абсолютно уверен, что никогда в жизни не видел этой женщины.
«Что за черт, неужели я правда схожу с ума?» – подумал Готье. И вдруг он вспомнил. Нелли назвала его этим странным именем Антонио, когда они последний раз разговаривали в ее палатке. Потом с ней произошла странная метаморфоза, и она на его глазах превратилась в красавицу-испанку. Именно эта женщина только что посетила его. Его била крупная дрожь. Он никак не мог найти объяснения всем этим странностям. Хотя отчего же…
