– Так ли это важно, – пожал плечами индеец, – каким образом твоя мать ушла из жизни? Ее уже не вернешь. А вот ты можешь себе сильно навредить, если неправильно будешь переживать эту потерю. А тебе ведь еще жить да жить.
Даниэль с недоумением уставился на индейца. Сейчас лицо его показалось Даниэлю не таким уж и старым, как в первый момент. Морщин на лице заметно поубавилось, а волосы на голове были уже не седыми, как еще полчаса назад, а черными, как смоль. Да и фигура его заметно помолодела. Тело стало сильным и мускулистым, как тело молодого ягуара, а глаза смотрели пронзительно и остро, проникая в самую душу собеседника, распознавая в ней все ее малейшие движения.
Даниэлю стало не по себе. Ему приходилось быть свидетелем того, как после тяжелых потерь и трагедий люди на глазах из молодых превращались в седых стариков. Но никогда прежде ему не приходилось видеть, чтобы человек в течение получаса сбросил со своих плеч несколько десятков лет.
– Ты кто? – почти шепотом, с ужасом глядя на индейца, пролепетал Даниэль.
– Не бойся меня. – Индеец тепло улыбнулся. – Я дух твоего рода, пришел поддержать тебя в тяжелую минуту и дать несколько наставлений для твоей дальнейшей жизни. Ведь теперь сделать это больше некому.
– Мать моя мертва, – возразил Даниэль, – но я возвращаюсь к отцу. Он наставит и поддержит меня.
– Твой отец покинул Мексику, он отплыл в Испанию, чтобы больше никогда не вернуться на эту землю.
– Этого не может быть! – возмущенно закричал Даниэль. – Он не мог бросить меня одного.
– Он не знает о случившемся и считает, что ты в любящих руках матери.
– Откуда ты знаешь!
– Не забывай, что я дух, а духам известно многое из того, что не дано знать земному человеку.
Даниэль низко опустил голову и замолчал. Он вспомнил, как совсем недавно у тела матери пережил состояние великого одиночества. Только сейчас до него дошло, что это не было случайностью. Он каким-то образом почувствовал истинное положение вещей.
– Ты прав, мой мальчик, – произнес индеец, – тебе удалось уловить истинное положение вещей, потому что я был рядом и дал тебе возможность почувствовать это. Теперь, когда ты все знаешь, выслушай меня. Мир не так уж и жесток, как может показаться на первый взгляд. Наоборот, в нем все разумно и правильно устроено.
– Разве это правильно? – Даниэль с горечью посмотрел в сторону матери. – А отец! Он привез на корабле новую жену. Если бы он этого не сделал, мать до сих пор была бы жива и продолжала любить его, как и прежде.
– Ты еще слишком молод, чтобы рассуждать о таких сложных вещах, – проговорил индеец.
– Я уже вполне взрослый. – Даниэль высоко вскинул голову. – А после сегодняшнего дня мне кажется, что я состарился на целую жизнь.
– Все так и не так, мальчик мой. – Индеец наклонился вниз, зачерпнул немного песка в ладонь, затем, сложив пальцы в трубочку, стал выпускать песок из сложенной ладони тонкой струйкой на землю.
Даниэль смотрел на него как зачарованный.
– Вот так текут наши жизни, как этот песок. Падают в вечность песчинка за песчинкой, пока не исчерпаются все вероятные возможности и ты не обратишься в пустоту. – При этих словах индеец раскрыл пустую ладонь и показал ее Даниэлю.
– Почему ты сказал «жизни»? – спросил Даниэль. – Разве она у нас не одна?
Индеец отрицательно качнул головой.
– У вас у всех, у тебя, матери и отца, еще будет возможность встретиться и исправить все то, что вольно или невольно вы сотворили. И тогда ваш мир придет в равновесие. Вот это я и хотел сказать тебе, а сейчас мне пора, я и так уже долго задержался здесь. – Индеец легко поднялся с камня, на котором сидел.
– Постой, – взволнованно проговорил Даниэль. – Я ничего не понял. Объясни!
Индеец ничего не ответил и подошел к телу Томи. Несколько секунд он в молчании смотрел на женщину. Потом взгляд его упал на ожерелье, валяющееся неподалеку от Томи. Индеец повернулся к Даниэлю.
– Предай ее тело огню, как подобает по нашему обычаю. Ее душа поднимется из пепла и, превратившись в птицу, отправится в мир мертвых. А это, – индеец наклонился и поднял ожерелье, – оставь духу Земли. Он надежно сохранит его для твоей матери.
