Утром Спенсер как ни в чем не бывало собрал всех членов экспедиции и объявил место, где они с сегодняшнего дня будут производить раскопки. Спенсер выразил полную уверенность, что на этот раз они должны найти нечто стоящее. С помощью лазерного теодолита вся территория работ была разбита на квадраты по числу участников экспедиции. Каждому достался свой персональный квадрат, на участке которого он должен был снять верхнюю часть грунта с помощью лопаты. Все принялись за работу. С той самой минуты Спенсер так ни разу и не взглянул на Нелли. Она это знала наверняка, потому что, выполняя свою работу, она все время держала Спенсера в поле своего зрения, внимательно отслеживая каждый его шаг, каждый взмах его руки, каждое движение его глаз. И к своему горькому сожалению, Нелли замечала, что ни один его взгляд ни разу за весь день не был обращен к ней. Зато Градская получала сполна от внимания Спенсера. Спенсер работал рядом с Евой и во время работ постоянно опекал ее, как новичка, который ровным счетом ничего не смыслит в работе археолога. Нелли тоже была не археологом, но, часто бывая в различных экспедициях рядом с мужем, много что усвоила из этой профессии. Она, можно сказать, получила образование археолога не в стенах учебного заведения, а прямо на месте без отрыва от производства. В последнее время бывало, что Спенсер доверял ей и более тонкую работу, чем просто работа лопатой. Нелли этим гордилась и все чаще подумывала над тем, а не сменить ли ей свою профессию вообще. Немного подучиться и переквалифицироваться в археолога окончательно. Просто в один прекрасный день Нелли поняла, что ей гораздо больше нравится эта профессия, нежели ее собственная. Ее все чаще и чаще стали одолевать мысли: а может быть, она всю жизнь занималась не тем делом? Ведь случается же такое. Ей в одночасье вдруг перестали нравиться сеансы с ее пациентами. Ведь по большому счету ее работа по разгребанию авгиев конюшен чужих душ никогда не могла завершиться успехом. Ведь всякого дерьма в человеке столько, что и нескольких ее жизней не хватит, чтобы перелопатить весь этот мусор. Так стоит ли заниматься этим неблагодарным делом? Люди и их проблемы стали утомлять ее и вызывать раздражение. Все чаще ее душа стремилась сбежать от них куда подальше. Экспедиции стали для Нелли той отдушиной, где она находила покой и успокоение. Нахождение наедине с безмолвным прошлым человечества приносило ей гораздо больше удовлетворения, чем нахождение в гуще людей. После этой экспедиции она собиралась поговорить с мужем на эту тему и попросить его помощи в исполнении задуманного. И вот надо же! Так некстати разгорелся этот скандал. Именно тогда, когда ее чувства к Готье уже полностью успокоились и текли уже не полноводной рекой, а маленьким ручейком, пересыхающим время от времени, как во время летней засухи, и возобновляющим снова свое движение, как во времена весенних ливневых дождей.
«Надо бы дать Жану полную отставку в ближайшее время, – подумала Нелли, – если, конечно, Спенсер сменит свой гнев на милость». Она бросила лопату и распрямила спину. Затекшая за целый день спина отозвалась неприятной ломотой в мышцах. Нелли подошла к Спенсеру. Она решила заговорить с ним на людях. Неужели он при всех станет открыто игнорировать ее? Пока до сегодняшнего дня он вел себя в этом отношении безупречно, старался не показывать, что между ними пробежала черная кошка, да и Нелли старалась не провоцировать его. Со стороны могло показаться, что жена и муж просто по горло заняты работой и им не до взаимных бесед.
«Хотя… эта проныра Градская, кажется, о чем-то догадывается. – Нелли бросила в ее сторону недоброжелательный взгляд. – Могла бы быть немного похолодней с чужим мужем, даже если он оказывает ей знаки внимания».
Нелли приблизилась к Спенсеру, и, как ей показалось, вовремя. Спенсер показывал Еве, как правильно надо держать инструмент в руках.
– Смотрите сюда, – просто ворковал Спенсер, глаза его при этом так и лучились, изливая на собеседницу целые потоки внимания и доброжелательности. – Вам гораздо удобней будет, если ваши руки вот так будут лежать на рукоятке вашей лопаты.
