Спенсер тем временем еще немного постоял с Евой около ее палатки и, к великому изумлению Нелли, вдруг нагнулся и исчез в проеме палатки вслед за Евой. Нелли просто онемела от такой наглости. Еще никогда за все время их супружества Спенсер не позволял себе даже взгляда в сторону другой женщины, уж не говоря о флирте и тем более об измене.
«Что он собрался там делать? – Нелли душил приступ ревности. – Неужели он решился переступить грань…»
Нелли просто колотило от злобы и ярости. Стало вдруг душно и трудно дышать. Нелли кинулась к рюкзаку, дрожащими руками схватила спасительную бутылки виски и сделала несколько глотков. Она вскочила на ноги и выскользнула из палатки. Словно кошка, крадучись, она подобралась к палатке Градской и стала прислушиваться к происходящему внутри.
Диего проснулся от того, что кто-то настойчиво и сильно колотил кулаком в дверь. Некоторое время он боролся с остатками сна, который никак не оставлял его и не давал возможности вскочить с постели, чтобы в ту же секунду броситься к двери и отворить ее. Почему-то именно сегодня сон Диего был необычайно тяжел и настолько прилипчив, что он кое-как освободился от его пут. Наконец Диего, сделав отчаянное усилие, сбросил с себя остатки сна и, шатаясь, словно пьяный, побрел к двери. Когда он отодвинул засов, то дверь тут же с шумом распахнулась, и перед недовольным взором Диего предстал его приятель Хуан Гонсалес, в доме которого он временно поселил Лусию.
Взглянув на Гонсалеса, Диего понял: произошло что-то ужасное. Жуткая догадка пронзила его мозг.
– Что?! – дико вскрикнул Диего. – Что-то случилось с Лусией?
Хуан виновато опустил голову, и лицо старого воина, повидавшего много смертей на своем веку, страдальчески сморщилось.
– Беги к ней, – прошептал Гонсалес, – может, еще застанешь ее живой, а за врачом я уже послал. Наверняка он уже осматривает твою жену.
Диего, не помня себя от ужаса, бросился к дому Хуана. Когда он ворвался в дом своего друга, то чуть не сбил с ног старого врача Хосе Гарсиа. Гарсиа только что вышел из комнаты Лусии, в руках он держал обсидиановый нож. Диего сразу узнал этот нож. Он принадлежал Томи, и в свое время они несколько раз сильно ссорились с ней по поводу того, что она держит в доме этот предмет. Диего он навевал воспоминания о пещере сокровищ, где его хотели принести в жертву, зарезав точно таким же ножом. Диего не раз настаивал, чтобы Томи избавилась от этого предмета индейского культа, но Томи, всегда покорная и уступчивая, отчего-то каждый раз яростно сопротивлялась желанию Диего и твердила, что это память об отце, который вручил ей этот нож, завещая передать его внуку в тот день, когда он станет мужчиной. В конце концов Диего уступил Томи, попросив только подальше убрать нож, чтобы он не попадался ему на глаза. И вот теперь он снова видит этот нож в руках Гарсиа, и этот нож весь в крови.
– Она жива? – закричал Диего и, не дождавшись ответа, бросился в комнату Лусии. То, что он увидел, не оставляло никаких сомнений: Лусия была мертва. На груди ее зияла страшная рана, нанесенная тем самым ножом, от которого он так тщетно и много раз пытался избавиться в своем доме.
– Лусия, прости меня. – Диего повалился на колени перед мертвой. С отчаянием он схватил ее руку, бессильно свисавшую с кровати, и с жаром прижал к своей груди. Лед ее пальцев пронзил его грудь, словно острый клинок. Но вместе с этой болью сердце Диего захлестнула волна ненависти к той, которая отобрала у него Лусию, к той, которую он когда-то безумно любил и много лет называл своей женой. Диего вдруг явственно ощутил, что, если бы он увидел сейчас Томи, он убил бы ее без тени сомнений и колебаний. Он расправился бы с ней так же безжалостно, как она расправилась с ни в чем не повинной и совершенно беззащитной Лусией. В его голове металась лишь одна мысль: как он мог прожить столько лет с таким кровожадным чудовищем, как Томи, как он мог не догадываться, на что способна эта женщина? Диего медленно поднялся с колен и, приблизившись к Лусии, поцеловал ее в губы.
– Я отомщу за тебя, Лусия, – торжественно и печально произнес Диего.
