Все последовали примеру Спенсера, побросали свои рюкзаки на землю, подошли к краю котлована и посмотрели вниз. Котлован был неглубокий, похожий на огромную, неизвестно для каких целей вырытую яму прямо среди гор. Низ котлована напоминал слегка холмистую возвышенность и только. Ева смотрела во все глаза и ничего не понимала.
– А где город? Я ничего не вижу.
– А что вы думали тут увидеть, дорогая? Небоскребы и транспортные развязки? – Доменос бросила в ее сторону насмешливый взгляд.
– Весь город похоронен под толстым слоем лавы, – пояснил Спенсер, – поэтому немудрено, что вы ничего не видите, но и то только с высоты этого места. Когда мы спустимся вниз, вы увидите гораздо больше, чем доступно вашему зрению сейчас.
Вечерело. Томи сидела у кромки воды и смотрела на море. Прямо перед ней, куда ни кинь взгляд, расстилалась могучая водная стихия. Сегодня море было неспокойным. Умеренной силы ветер носился над водной гладью, смущая ее поверхность своей неуемной напористостью. Как штопор, ввинчиваясь в толщу воды, ветер вызывал со стороны моря возмущение и несогласие с его шалостями. Море сердито огрызалось и недовольно фыркало, отбивалось от назойливого проказника стаей злобно шипящих волн, которые с размаху набрасывались на берег и пытались выместить на нем весь свой праведный гнев. Но Томи мало волновала эта схватка стихий. Глаза ее напряженно всматривались в даль, пытаясь угадать за тонкой линией горизонта силуэт корабля, на котором ее возлюбленный муж должен был вернуться домой.
Томи часто приходила на это место и смотрела на море. Смотрела, пока глаза ее способны были различать предметы. Когда же солнце закатывалось за край земли, она поднималась на ноги, отряхивала юбку от прилипшего песка и медленно возвращалась домой, с горечью сознавая, что еще один ушедший день отнял у нее надежду обнять Диего на этом берегу.
Солнце величественно опустилось за линию горизонта, кинуло на прощание последний тонкий луч, который уже через секунду погас, и на землю опустились сумерки. Томи поднялась, чтобы направиться к дому, но неожиданно обнаружила, что она не одна на пустынном берегу. Хосе Гарсиа стоял, прислонившись спиной к огромному валуну, и смотрел на Томи. Взгляд его был печальным и полным сострадания. Томи быстро подошла к нему. Спросила резко:
– Что ты делаешь здесь, Хосе?
– Смотрю на море, так же, как и ты, – ответил старый испанец.
– Неправда, – качнула головой Томи, – ты пришел сюда из-за меня.
– Тогда зачем ты меня спрашиваешь о том, что я делаю здесь? Ты и так все знаешь.
– Да, я знаю, но… но я не хочу этого знать. – Томи отвернулась к морю.
– Он не вернется, Томи. – Слова Хосе полоснули по Томи словно плеть.
– Ты лжешь. – Томи резко повернула голову и с неприязнью посмотрела на него. Мужчина сжался под ее тяжелым взглядом. – Ты не хуже меня знаешь, что он уже в пути. Об этом мне сказал испанец, прибывший на корабле из Мадрида неделю назад.
– Я тоже говорил с тем испанцем, Томи… – Хосе замялся, и по его лицу скользнула горестная тень. Томи показалось, что Хосе что-то недоговаривает.
– Что ты хочешь этим сказать? – встревожилась Томи. – Диего грозит опасность? Он заболел? Говори, что ты знаешь. – Томи кинулась к Хосе и жадно впилась в его лицо глазами.
Хосе хранил молчание, не решаясь сказать то, о чем по секрету поведал ему испанский моряк.
– Ну, что ты молчишь? – Томи вцепилась в плащ Хосе и рванула его со всей силы. – Говори! Говори, что тебе известно о Диего.
Хосе молчал и никак не мог собраться с духом, чтобы сообщить ей горькую весть.
– Да говори же! Не молчи-и-и-и! – Пронзительный крик Томи взорвался в голове Хосе миллионами острых осколков, вонзившихся в его мозг своими краями и заставивших его вздрогнуть от боли.
– Томи, послушай, я не хочу, чтобы ты страдала… ты знаешь, как я люблю тебя… а этот человек… твой муж… он недостоин тебя… – Хосе говорил сбивчиво, и Томи ничего не могла понять из его бессвязной речи. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и понимала одно: произошло что-то ужасное, что-то, что перевернет всю ее жизнь.
– Говори, раз начал, – приказала она.
