И тут рыжий переросток Конфуций, брякая по полу своими львиными когтями, которые даже не научился по-кошачьи подбирать в подушечки, рванулся к "Танатосу", видимо, приняв его на большую забавную игрушку, и вцепился чудовищу клювом в хвост.
Мглистая тварь от неожиданности застыла, потом перевела свой красный немигающий взгляд на грифона. Любой другой на его месте тут же обделался бы от страха или грохнулся в обморок. Но недоумок-альбинос только радостно щелкнул клювом, в котором остался обрывок темноты, и, взмахнув золотистыми крыльями, поднялся в воздух, намереваясь вскочить новой игрушке на хребет.
-- Стой! Куда? Оно убьет тебя! - Нестор со страху закрылся крыльями.
Но "Танатос" при виде золотого шарика с крыльями почему-то испустил гортанный вой и, как ошпаренный, кинулся на улицу. Грифоны - звери Аполлона, в каждом из них сидит сгусток солнечных лучей, а в детях с рыжей шерстью - особенно. Напади на исчадье ада Нестор, и зверь Гекубы разорвал бы его в клочья. Но чудовище испугалось через чур яркого света, исходившего от крошки-грифона с золотым оперением.
Оно рванулось сквозь кипарисовые столбы галереи, оставляя на них клочья мрака, а, выскочив из андрона, наткнулось на Ликомеда, нервно расхаживавшего между клумб. Ночной зверь был страшно зол из-за потери добычи, его глаза болели от ожога. Он накинулся на первого же встречного. От рук кастрата все еще пахло мясом ягненка, это решило его участь.
Царь, хронист и испуганный Конфуций, до которого, наконец, дошло, что все происходящее - не игра, с ужасом взирали из галереи на кровавую тризну внизу. Закончив ее, зверь Гекубы щелкну клювом и взмыл в ночную темноту.
-- Ваше Величество, -- неуверенно начал Нестор, -- такие существа нередко похищают разум у того, до кого дотрагиваются. Оно касалось вас?
-- Нет. - Делайс мотнул растрепанной головой. - Немного. Я вовремя сбросил его.
Хронист с недоверием смотрел на раны, которые когти зверя оставили на груди царя, порвав тунику. Но больше Делайс ничего не сказал.
V
Жаркая ночь дышала ореховым ароматом. В маленьком садике Бреселиды, отделенном от большого дворца лишь глинобитной стеной, тихо журчал фонтан. Вода била из плоской гермы в чашу, бежала по камням и утекала под розовые кусты.
Здесь было уютно. И безопасно. Это обманчивое чувство сразу передалось Тэму, как только он осторожно перелез через ограду. Собак не держали. Зачем? Что могло угрожать сестре царицы? Любовник Тиргитао хорошо знал: очень многое. Случайно заползшая в спальню змея. Ядовитый плющ, ненароком оброненный на дорожку и уколовший босую ногу. Наконец, нежданный ночной гость с дурными намерениями.
Тэм потянул носом воздух. Еще в Апатуре его учили безошибочно определять смерть по запаху. Сейчас это было масло. Хорошее кипарисовое масло, только что сгоревшее в светильнике. С какой-то странной примесью. Свинец и... Ах, вот откуда этот миндальный привкус! Раб сплюнул: даже в рот набилось - слоновья доза!
Он с досадой щелкнул пальцами. Ему стоило раньше прийти сюда. Теперь может быть поздно!
Следовало найти злополучную лампу. Невольник двинулся по открытой галерее. Он даже закрыл глаза, чтоб другие чувства не мешали обонянию. Звонкая пощечина привела его в себя.
У окна сидела Бреселида, живая и здоровая. Пока.
-- Что ты здесь делаешь? - возмутилась она. - Тиргитао тебя совсем распустила! Завтра же твоя голова будет торчать на колу!
-- Не кричи. - ладонь Тэма плотно зажала ей рот. Другой рукой он перехватил лампу, стоявшую на медной подставке у окна, и быстро провел ею под носом. - Свинец. - констатировал раб и, сунув глиняную лодочку в лицо женщине, добавил, -- Еще немного и вы - покойница.
Бреселида остолбенела.
-- Очень грубая работа. - продолжал Тэм. - Смесь с мышьяком. Здесь на лошадь хватит.
Сотница знаками показала, что больше не будет кричать. Невольник разжал руки.
-- Я шел к вам с вестями от царя. Кажется, успел вовремя.
-- Извини. -- Бреселиде стало стыдно. - Зачем тебя послал Делайс?
-- Он будет ждать вас завтра утром в кузнице у Тира. Говорит, вы знаете.
Женщина кивнула.
