– У тебя рядом с домом есть храм? – спросил молодой.
– Что, в храм? Священник возьмёт много денег! Я не пойду лечиться
никогда в своей жизни! Пошли они на хрен, все врачи!
– Причём тут священник? В храм ходят к Богу!
– Нет, ну Бог, он это… Где он? Я говорю, где он был, когда…
– Свободная воля человека… – сказал молодой, тихонько раскачиваясь
вперёд-назад.
– Да это же бред сумасшедшего какой-то! – воскликнула толстая женщина напротив.
– Вы что, понимаете друг друга?
– Я вам объясню, – вмешался интеллигентный на вид немолодой еврей в
очках. – Я читаю в том числе лекции по психологии. Каждый из них живёт в своём
собственном мире. Религиозный человек замыкается в мире религиозных символов и
перестаёт воспринимать объективную реальность. Человек, страдающий запоями,
воспринимает только то, что связано с алкоголем. Это же очень просто проверить.
Вот, смотрите! Молодой человек, позвольте к вам обратиться!
Молодой затравленно посмотрел на интеллигента.
– А я ж не алкаш… – объяснял пожилой. – Ну так, выпить вышел с
друзьями. Что вам от меня нужно? Отстаньте от меня, правильные люди! Мне не
интересно ваше мнение! Какое вам дело до меня, государство? Я алкаш, и этого не
стесняюсь!
– Как я понимаю, вы являетесь сторонником демократических преобразований?
– спросил еврей молодого.
– Я – христианин! Политика меня не интересует! – ответил юноша. И зашептал:
«Будьте готовы дать ответ любому, вопрошающему вас… Даже еврею… Апостол Павел
сам был евреем…»
– Вот видите! Типичный случай! – повернулся психолог к полной даме. – Обратили
внимание, какой мною был задан вопрос? Нерелигиозного содержания. И какой был
получен ответ? «Я – христианин». Человека не интересуют ничто, кроме узкой,
жёстко разграниченной области.
– А это поддаётся лечению? – улыбаясь, спросила ярко накрашенная толстушка.
– Алкоголизм – да. Насчёт второго я не уверен, – ответил интеллигент.
– Я просто увидел что-то такое в твоём лице… Ну, что-то необычное, –
вещал алкаш. – Моя жена боится со мной жить! Она говорит: «ты спился,
деградировал». Да пошла она! Живите своей жизнью, социум, деньги зарабатывайте!
– Область ваших интересов тоже жёстко разграничена! – вдруг сказал молодой
человек учёному, покраснев. – Вы всё время думаете о своей любовнице, которая к
тому же младше вас на тридцать лет и является вашей студенткой. Вы хотели
потребовать развода у жены, но боитесь её до ужаса и не можете набраться духу,
поэтому часто желаете ей смерти… – Тут он зажал себе рот.
– Да как вы смеете! Что вы себе позволяете! – зашипел профессор, как
Ипполит Матвеевич на Остапа Бендера. – Я вас первый раз вижу! Откуда вы можете
знать про меня такие интимные вещи?
Но женщина уже скривила ало-напомаженный рот.
– Мальчишка-то правду сказал! Чё у вас глаза-то забегали?
– Он, наверно, был у нас в институте и наслушался всяких сплетен.
Остальное несложно додумать!
Пьяница целую минуту сидел с открытым ртом, а потом спросил:
– Как ты узнал?
– Пережиток прошлого, грех это мой. Я сначала был пятидесятником, ну и
начал пророчествовать. Как будто не я, а кто-то другой за меня говорит. С тех
пор, как стал православным, постоянно каюсь, но никак не могу избавиться.
– А про меня ты тож всё знаешь?
– Да не знаю я! Нет! – Юноша опять зажал рот рукой.
Еврей встал и, презрительно всех оглядев, пересел на другую лавку.
– Вы, святоши, видать, много всего умеете? – спросила женщина
язвительно. – А я в церковь не хожу, там одни бандиты.
– Я теперь от тебя никуда! – сказал алкаш, вцепившись христианину в предплечье.
Подошла его жена.
– Вы разве не понимаете, он – больной человек! – объяснила она
молодому. – С ним бесполезно разговаривать!
– Он просто под градусом! – поморщилась толстуха.
– Да трезвее он не бывает! Со вчерашнего утра не пил!
– Я его не отпущу! – бормотал алкаш, увлекаемый женой вдаль по проходу.
– Постойте! – крикнул молодой. – Я с вами!
– Тебе нравится блевотину убирать? – спросила жена.
– Нравится! – выдохнул юноша.
– Жить ему осталось меньше года!
– «Не заботьтесь о завтрашнем дне». Надо жить сегодняшним!
– Тогда пошли. Знал бы ты, как я от всего устала…
