- Можешь попробовать.
- То есть?
- Сейчас, - сказал он.
Мне это не приходило в голову.
- А кто будет пробовать? - спросил я.
- Да… это вопрос…. Тот, кто попробует первый, вставит другого… ну и так далее…
- Чушь какая, - сказал я. - Ну, бросим жребий.
- Нет… - сказал он. - Жребию я бы не подчинился… Это дело слепое.
Я подумал: куда девалась его робость, его вежливость, его почтительность? Ведь когда он появился, у него вид был такой: ешь меня с маслом, и все тут, благоговею, и все дела. Посмотрели бы на него сейчас те, которые верили в его ангельские качества.
- Тогда не знаю, - сказал я.
Он весь дрожал. Рот у него всегда был маленький и женственный. Теперь он его стиснул так, что рот у него стал похож на куриную гузку.
- Есть способ, - сказал он.
- Какой?
- Борьба.
- Ты способен на то, чтобы драться со мной? - спросил я с интересом.
- Да.
Он вытащил пистолет и направил на меня. «Интересно, откуда у него оружие?» - подумал я. Он почти касался панели с пусковыми кнопками.
- Болван ты, - сказал я. - Отойди от панели. Хочешь пробовать, пробуй на мне, черт с тобой.
- Ты правду говоришь? - спросил он и взвел курок. - Я же могу проверить.
- Проверяй, пожалуйста, - я пожал плечами. Соображать надо было быстро. Но на улице был снежок и шли люди. Теплые, мягкие парни девушки. и все со своими собственными желаниями. Я как подумал что этот подонок может сделать с девушками… Или со старухами. Он всегда не любил старух. Он же их просто уничтожит. Когда старушка од на идет по улице, мне плакать хочется. Я маму вспоминаю.
- Не трусь, - сказал он голосом сильного человека. - Я тебя не трону. Ты правда согласен?
- Правда.
И тут я понял. Вспомнил, кого он мне напоминает. Не удивительно, что я не сразу догадался. Мы разбаловались, отвыкли, пропал иммунитет. Привязали тип к признакам быта, к канарейкам, устарелой мебели. Мещанин. Вот кого он мне напоминает. Озверелого мещанина. Резерв фашизма. Самый загадочный феномен предыдущей исторической эпохи, последний социально исторический тип. С исчезновением классов можно уже говорить только о типе психологическом. И я подумал: «Интересно, черт возьми, а что, если попробовать?»
- Попробуем, - сказал я.
- Смотри, без дураков.
- Дураков нет, - сказал я. - Я вступаю с тобой в коалицию. Тебе всегда будет нужен смышленый помощник.
Он не сразу заговорил, сначала помолчал.
- Теперь верю, - сказал он.
- Господи, почему? - спросил я.
- Я вижу у тебя реальный интерес. Возможность уцелеть заставляет тебя согласиться на ограничение твоих вожделений.
- Да, на ограничение, - сказал я.
- Не горюй, - доброжелательно и презрительно сказал он. - И потому это все временно. Для меня это только начало. Потом я улечу, и ты останешься хозяином земли. Ну, конечно, с подчинением центральной планете, которую я выберу в солнечной системе. А потом в галактике. Земля, конечно, провинция, но еще Юлий Цезарь сказал: лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе. Так что не огорчайся.
- Юлий Цезарь был мещанином, - сказал я.
- Какая разница? - сказал он.
- А где гарантия, что ты меня разбудишь? - спросил я.
- Чудак! Мне необходим толковый помощник.
- Черт возьми, - сказал я, - теперь верю. Тоже вижу твой реальный интерес.
- Ну вот ты наконец-то понял. Слушай меня всегда. Я научу тебя жить.
«Откуда у него эта лексика? - подумал я. - Лет. Я не могу отказаться от этого случая. Представляется неповторимый случай узреть идеалы мещанина не снаружи, а изнутри. Именно идеалы. Не канареек, которых боялись в прошлом, не низкопоклонство перед барахлом, а свободу воли мещанина».
- Добро, - сказал я. - Спущусь в подвал. Включу общий рубильник. А ты следи за приборами. 0н поднял пистолет.
- Не дури.
- У бездарного человека сомнение выражается в недоверии, - сказал я. - Господи, с тобой невозможно работать.
- Я тебе это припомню, - прошипел он.
- Энергия нам понадобится вся, телефоны отключены, оружие и ключи у тебя. Какие тебе еще нужны гарантии?
- Ну иди…
- Боишься, - сказал я. - Эх, ты!.. А еще хочешь управлять галактикой.
- Пошел вон… а то я передумаю, - сказал он. - И убью тебя… э-э… не отходя от кассы.
