Постепенно мы изучали сад. Он тянулся очень далеко, до самого оврага. И там, на склонах, тоже росла смородина. Я следил за медленным наливом розовых ягод. Неуловимо они тяжелели с каждым днем. Большую часть времени мы проводили в овраге. В нем зелеными скирдами вздымалась бузина. Мы делали из нее звучные хлопушки, меньше играя ими, больше надеясь продать Жоржику. На пологой полянке, поросшей высокой травой, мы нашли румяную клубнику.
Я принес домой большую пригоршню ягод. Отец встретил меня в переулке. Грязный, усталый, он, однако, чему-то улыбался. Он взял одну ягоду из моих рук, сжал ее слегка и, следя за розовой струйкой, сбегающей по грязному пальцу, сказал:
— Пора нам, Васька, и за ум взяться. Вырос! Вот ботинки справим, а там и в школу.
И уже в комнате, почему-то немного стыдясь, добавил:
— Фарт мне выпал, сынок. На разборку завала взяли. Опасно, да… все-таки деньги.
На работу он ушел в вечернюю смену. Весь вечер рассказывал разные смешные истории, хохотал и суетился, словно не находя себе места. Смеялась и мать. Он ушел на сутки: мать еще с вечера приготовила ему обед.
Сенька прибежал ко мне в полдень. Он прибежал с рыжим Павликом, сыном десятника Огнева.
— К Жоржику машина прикатила! — крикнул Павлик издали, показывая этим, что знает наши проделки. — Двинули? — Он и раньше приставал к нам, но мы уговорились с Сенькой в сад никого третьего не брать.
— Ты, Павлик, сбегай, стащи у отца табачку, — предложил Семен.
Павлик согласился. Но он, кажется, видел, как мы побежали вверх по дороге и даже гнался за нами, прячась за заборами огородов.
— Вот чудак, — сказал Сенька хмуро. — «Пойду да пойду». Его ж хозяин не звал…
И снова гудит над нашими головами сад. По солнечным нитям, спутанным в траве, плавают синие стрекозы.
Около аллеи цветет сибирская герань, дальше, за сливами, жаркие заросли малины. Настороженно шуршат цепкие шершавые листья. В тесном лабиринте зелени мы долго кружим на четвереньках, почти задыхаясь, покрытые горячим потом и зеленой пылью листвы.
Вблизи от аллеи воздух свежей.
Отсюда хорошо видна площадка, где по утрам играет Жоржик.
В тени яблони, на широких скамьях, в компании бледных мужчин и пышноволосых женщин я сразу узнаю белокурую головку. Я узнаю звонкий и чистый смех. И смутная радость щекочет мне горло, радость, от которой так вот, прямо навзничь, упасть бы в траву и, не думая, отчего это, смеяться…
— Ну, живут… — шепчет Семён. — Вишь, лопают…
Но, кроме одной розовой вазы на столе, мне ничего не видно.
— Сеня, — неожиданно говорю я громко, — эх, Семен!
Он испуганно дергает меня за рукав. Где-то близко упруго похрустывает песок. Я раздвигаю листву. От большой аллеи прямо на меня идет хозяин шахты старый Бляу. Он смотрит в какую-то точку над моей головой и мелко трясет бритым подбородком.
Я припадаю к земле, но хозяин идет прямо. Он, кажется, хочет раздавить меня своей громадной ногой. Я слышу, как скрипят подошвы его ботинок и побрякивают шнурки.
Он, конечно, видит меня. Но глаза его тусклы. В двух шагах от моего лица, наткнувшись на куст, он резко поворачивает вправо и идет дальше все той же крадущейся походкой, глядя в одну точку, словно влекомый невидимой нитью за подбородок.
Около крашенного известью ствола яблони он останавливается и смотрит по сторонам, потом резко продолжительно свистит. Тотчас из-за дальних кустов высоким прыжком выплывает огромный черный пес. У него белые лапы. Они работают медленно, как весла.
Он останавливается около хозяина и, взвизгивая, обнюхивает воздух. Вздрогнув всем телом, он вдруг несется к нашим кустам и, отпрянув, заливается яростным лаем. У него черная, с шоколадным отливом, полная пены пасть. Маслянистая шерсть на его хребте ворочается литыми желваками. Задние лапы бешено рвут траву.
— Вставай, а то разорвет, — с хрипом говорит Сенька, и, поднимаясь с земли, я вижу, как вдоль забора, раскачиваясь, вприпрыжку бежит Гаврила. Я пячусь назад, но падаю на кусты. Бежать нам некуда: справа — хозяин, позади — непролазные заросли малины.
Видя, что нам не уйти, Гаврила переходит на шаг и последние сажени двигается страшно медленно. Облизываясь и зевая, пес отходит в сторонку.
