Вы в неге счастливой любви
Повязку с глаз подчас снимайте;
Страсть к бабочкам у нас в крови:
Вы мужу воли не давайте!..
А то и еще лучше, – вот два куплета из стихотворения: «Не должно верить никому» (часть III, стр. 24):
Мужик – и тот здесь господина
Оброком хочет оплести;
И, право, если б не дубина,
Пришлось бы по миру идти…
С поклоном нищий вас встречает,
Три дня, бедняжка, он не ел,
Он грош с слезами принимает,
Тогда как рубль пропить успел…
Русская литература ничего не потеряла бы, если бы в ней таких стишков не было, и, говоря абсолютно, князь А. И. Долгорукий, конечно, лучше бы сделал, если бы не писал своих сочинений. Все это совершенно справедливо; этого даже и доказывать не нужно, как видит каждый из читателей по приведенным нами отрывкам. Но бывают случаи и положения, в которых абсолютные суждения надобно принимать почти совершенно наоборот. Чтобы пояснить, как это возможно, мы просим читателей припомнить басню Крылова о том, как
Какой-то в древности вельможа
С богато убранного ложа
Отправился в страну, где царствует Плутон;
как его назначили в рай за то собственно, —
Что сам он областью не правил,
А все дела секретарю оставил, —
и как Меркурию, отвергавшему справедливость такого назначения, объясняли его совершенную законность, говоря:
Что, если бы с такою властью
Взялся он за дела, к несчастью?.. и пр.
[2]Басня эта именно научает тому, как часто практическая польза бывает несогласна с отвлеченною справедливостью. Подобное несогласие бывает не только в царстве Плутона, но и в нашем современном обществе, а следовательно, и в литературе. И, смотря на литературу с общественной точки зрения и принимая в соображение разные обстоятельства, бывшие и могшие быть, – мы остаемся очень довольны тем, что князь А. И. Долгорукий сочинил три тома повестей и стихов. Подвергать его строгой и язвительной критике мы никак не намерены. А чтобы читатели яснее видели причины такого обращения нашего с князем А. И. Долгоруким, мы должны изложить о нем некоторые биографические подробности, найденные нами в его стихотворении: «Я».
Мы узнаем из этого стихотворения, что князь Александр Иванович – сын князя Ивана Михайловича Долгорукого, известного автора стихотворений: «Парфену», «Везет», «Авось» и пр. Находим здесь и признание, что «лира звучная отца» досталась в наследство и достояние сыну; только с этим не можем вполне согласиться: сочинения князя-сына составляют большой шаг назад от стихотворений князя-отца, у которого по местам действительно были проблески остроумия, светлых мыслей и даже теплого чувства. Но это в сторону: литературная параллель князя Александра Ивановича Долгорукого с кем бы то ни было из известных сочинителей не может повести ни к чему хорошему – для князя. Пойдем далее. Из стихотворения «Я» видно, что автору его теперь уже лет около семидесяти: он говорит, что пять лет учился в Геттингене, потом служил у какого-то министра,
Не отставая от других,
Усердной службой отличался;
Но, выгод не найдя своих,
С чернильной жизнью распрощался,
Перо на саблю променял
(Восстал француз на Русь святую).
Итак, князю А. И. Долгорукому было уже лет 25 в 1812 году! Следовательно, его полное развитие совершилось прежде, нежели явился у нас Пушкин, не говоря о Гоголе и Белинском. Он мог воспитаться только на «звучной лире своего отца» да на лирах Державина, Хераскова, Нелединского и т. п. Стало быть, уже по этому одному рассматривать творения князя А. И. Долгорукого с современно-литературной точки было бы крайне несправедливо, хотя многие из них и писаны в настоящее время, когда[3] и пр. В одной из повестей автора упоминается даже о взятии Шамиля; но это ничего не значит. Все-таки по своему взгляду и убеждениям князь А. И. Долгорукий принадлежит, как сам он выражается, своему веку, когда люди —
И веселились, и любили,
И чувств своих и юный век
В суровой мысли не губили, —
то есть отлично умели мешать самое игривое препровождение времени с прописною нравственностью, как видели мы в сочинениях самого князя А. И. Долгорукого. Таким образом, очевидно, что по своему воспитанию и воззрениям он принадлежит еще к числу
