Сочинения - страница 24

Неоднократно с Пророком говорил уже я беззаконнующим, не беззаконнуйте: и согрешающым, не возносите рога, не воздвизайте на высоту рога вашего и не глаголите на Бога неправду (Пс.74:5–6), утверждая, будто бы созданную Им тварь оставил Он без управления. Но крайне непризнательных не убеждают ни небеса, по слову Пророка, поведающие славу Божию (Пс.18:1), ни солнце, яко жених, исходящее от чертога своего (18:6) и до краев вселенной достигающее и светом, и теплотою, ни луна изменяющаяся, устрояющая меры времени, ни звезды восходящие и заходящие, указующие путь мореплавателям, возбуждающие земледельцев к жатве и посеву, ни преемство годовых времен, ни повороты солнца, ни благовременные и соразмерные порождения облаков, ни согласие суши и моря, ни потоки рек, ни излияния источников, ни обилие плодов, ни разнообразие и польза животных, ни устройство тела, приличное существу разумному, ни безсмертие души и мудрость, управляющая телом, ни множество всякого рода искусств, доставляющих не только, что необходимо, но даже что и сверх потребности, — ни все прочее, что Великодаровитый ежедневно дарует естеству человеческому.

Но и всем этим пользуясь, предаются они неистовству и безумствуют, великое о всем попечение называют нерадением, выставляют нам на средину богатство и бедность, жалуются на недостаток однообразия в жизни.

Посему, в помощники слова прияв Того, Кто премудро правит ладьею вселенной, противостанем сим нападениям, решим возражение и покажем, что сплетаемая ими жалоба — то же, что и ткань паука.

Говорят: почему люди самые порочные богатеют, отовсюду текут к ним тысячи благ, попутным водясь ветром, проходят они жизненный путь и в напутствие неправды приемлют потоки богатства, потому что изобилие питает в них пламень любостяжательности, и порок, прияв в содейственники богатство, воспламеняет величайший пожар, и к хотению присоединяемая сила делает зло невыносимым.

А рачители добродетели живут в бедности, подавлены бедствиями, терпят недостаток в самом необходимом, изнурены, не омыты, поникли взором в землю, поруганы, осмеяны, терпят тысячи всяких скорбей?

Посему прежде всего спросим их: в чем поставляют они верх благополучия. И если скажут: в богатстве, немедленно изобличим их ложь. Ибо как быть зиждителем благополучия тому, что, по словам их, служит содейственником неправды? Если живущие порочно по причине богатства поднимают вверх брови, надмеваются, носясь на конях и колесницах, в волнение приводят торжище, столько презирая других, сколько сами достойны презрения, причиняют обиды, преданы любостяжательности, присвояют себе чужое, желают им не принадлежащего, отнимают собственность у ближнего, наслаждаются чужими благами, наживаются несчастиями бедных — и все это делают, пользуясь содействием силы богатства, то будет ли богатство верхом благополучия, основою счастия? Если же превосходнейшим из благ назовут добродетель и скажут, что пламенный любитель добродетели и рачительный ее делатель находится на самой вершине благ, то для чего же обращают взор на богатство и обогащающихся называют достойными соревнования? Обилие денег и преизбыточество преспеяний в добродетели прямо между собою противоположны.

Прияв же в помощники свет истины и произведя общее изыскание, исследуем, сколько видов добродетели и как удобно для человека приобретение оных. К добродетели причисляем, конечно, благоразумие, целомудрие, мужество, справедливость и все части любомудрия, от них происходящие и в них заключающиеся. Посему исследуем, что означает каждое из сказанных именований, каковы его смысл или истолкование, или сила. Благоразумие, конечно, есть бодрствование разумной в нас силы, как безумие и неразумие, без сомнения, есть опьянение этой силы, производимое страстями, и оно, подобно некоему облаку, находит, сгущается, омрачает и не дозволяет разуму усматривать, что должно; почему здравое состояние разумной силы именуется благоразумием. Но и целомудрием называем также свободу от страстей. Когда разумная сила приобрела здравый и правильный образ мыслей, тогда страсти ослабевают, опадают, рассеиваются, воспламенение их прекращается, и браздодержец — ум — несется чинно на конях. Почему благочиние страстей и здравие браздодержца именуем целомудрием. Мужеством же называем справедливое движение раздражительной силы, равно как дерзостию — движение несправедливое и безпорядочное. И справедливостию называем правдивое владычество души и соразмерность подвластных ей страстей; потому что приведение в стройность сил вожделевательной и раздражительной с силою разумною и их взаимное срастворение способствует нам к приобретению справедливости.