Собрание сочинений в 7 томах. Том 3. Провинция живых - страница 9

Шрифт
Интервал

стр.

а боль мне такая известна
что ц в е т ее знаю!.. —
но есть — эта песня земная! —
с утра — как навек — оживление жертвенное
(о даже картавостью свето-разрывной)
пространства творимого окнами
где-то в уютном
Ненастье-Стране… —
свеченье твое золотистое
во тьме — как в судьбе

|1975|

лицо: тишина

[м. б.]

а этот вздрог наклон и спад
той темной драгоценной
(как света с тенью — скользь)
той головы (о вздрог!) —
с тенями драгоценными — лица! —
все — в говор лицевой
свободной светонадписи
все — по кости — как по частям
забрала лицевого тонкого! —
мельканьем световязи
как будто слышным: «Вы
уже лучом восприняты»:
и света — в свете — скользь
все — чисто (скользь и ясь) —
все — пенья становленьем:
(о ме́ста вечности что есть и в нас возможно:
как встреча наша с богом:
песнь)! —
сияньем круга: вздрог и скользь! —
и — свет (вещественно — из света —
счастье)… —
сияя — одаряя — Ты
во Тьме-Стране
так ясно: долго: есть

|1975|

такие снега

я писал бы всю жизнь
«Чистота Белизна» —
возникало б как шепот как ветр световой
утешенье — прекрасное малостью:
— для себя — мне достаточно этого… —
(жизнь проходит как будто ничья
и светла ее бедность… —
и блаженство немногое — словно проверенная
Богом — не-смертная радость:
птицы ль любой иль травы…) —
вот и видно: пора: обновленьем молитвы
вернейшей шепчу я: «снега»… да свершится
и с миром прощанье (чтоб без перехода
у с н у л о с ь — как день завершается: словно
Господь: без воздействия силы чьей-либо):
да скажется вздохом: «снега…»:
.
(а мир — он так просто огромен
что даже и смерти — нам ведомой
для преображенья в неведомо-высшую
нет места иного… —
мы в нем — как умершие травы в своих
семенах покрываемых снегом…):
. —
(и да остаются — как вечные…):
. —
да вздохом-душой озарится!.
(о как же — должно быть —
в о т с у т с т в и и страшном
все-зе́мно чиста и едина-мгновенна
чудом — мгновенно… — душа)

|1975|

и: об уходящем

когда задерживается
распрощавшийся —
молчат… — лишь изредка
падают листья —
безвестья никчемная
(долго ль?)
заметность… —
в глаза не смотрят… — в застолье тихо… —
и лишь свеченьем
свободным… — чуть-чуть отстоящим:
держится (с вольным — от всех —
назначеньем)
и е с м о с т ь хлеба (да им пережито
будет и место!..) и рядом — н е м н о г о с т ь —
вещей — притихших…

|1975|

о да: родина

была как лужайка страна
мир — как лужайка
там были березы-цветы
и сердце-дитя
а как те березы-цветы ветром этого мира
сдувались
и розы-снега
окружали как ангелов-нищенок вздох
сельских безмолвных!.. — и с их
Свето-Жалостью
вместе
светили
(здесь — место молчанью
такому же долгому
как их бесконечная жизнь)
мы назывались — Сияния этого многие
каждый скрепляя
свеченье живое
вторично в страданье
(та же
и здесь
тишина)
и слушали-были: что́ чистота скажет
Словом единым?
не прерываясь
лучилось:
мир-чистота

|1975|

запись: apophatic[4]

[к. б.]

а была бы ночь этого мира
огромна страшна как Господь-не-Открытый
такую бы надо выдерживать
но люди-убийцы
вкраплены в тьму этой ночи земной:
страшно-простая
московская страшная ночь

|1976|

тишина

[а. хузангаю]

а что он делает в лесу?
шуршит как ветка… нет бесцельнее чем ветка
и с меньшею причиной
чем от ветра… —
не знак не действие… —
и существующее в нем
лишь то — что достоянье он
Страны-Преддверья… (далее — огонь)… —
и там
какой-то час
проявит предначертанность
конца… —
(а здешность — призрачна!.. —
и — ощущенья нет
которое
«страной» звучало)… —
он здесь — без полноты и без молчанья леса…
лишь затиханье — прошлого… и здесь его
шуршанье —
его последний признак… только — отзвук… —
(все — в пустоте… безогненной… и даже —
вселенность исключая — леса)

|1975|

ветка вербы в окне

(памяти константина богатырева)

Оцепеневший от несчастья

и покрытый леденящим туманом,

я проснулся только тогда,

когда пришли известить меня,

что мой лучший друг убит.

Пьер Реверди
ветка ветка
все та же
весь месяц… —
д у ш а з о л о ти т с я
в квадрате окна!.. — а сквозь э т о:
в р е з —
(как говорят в и х р е д а к циях):
п е рч а т к а — железная — чтобы —
п о г л а д и т ь!
и кровью цветет
семьи и души пронизывая
ветками гулко-внежизненными в их
одиночестве
крик-человек
не имеющий эха
(все поле мерещится поле пустое
о минус-мой-друг
Боже! такой же заброшенности
мокрой как кость
такой же оставленности)

стр.

Похожие книги