Собрание сочинений, том 6 - страница 90
А какие нации должны стать во главе этого большого славянского государства? Как раз нации, рассеянные и распыленные в продолжение тысячелетия, нации, в среду которых другие, неславянские народы внедрили элементы, способные к жизни и развитию, нации, спасенные победоносным оружием неславянских народов от поглощения их турецким варварством, маленькие народности, повсюду отделенные друг от друга, слабые, лишенные своей национальной силы, насчитывающие от нескольких тысяч до — самое большее — двух миллионов человек! Они настолько ослабели, что, например, болгары, народность наиболее сильная и грозная в средние века, в настоящее время известны в Турции только своим благодушием и мягкосердечием и считают за честь называться dobre chrisztian, добрыми христианами! Найдется ли среди этих народностей, не исключая чехов и сербов, хоть одна, которая имела бы национальную историческую традицию, сохраняемую народом и поднимающуюся над мелкими местными распрями?
Временем панславизма были VIII и IX века, когда южные славяне владели еще всей Венгрией и Австрией и угрожали Византии. Если тогда они не смогли противостоять нашествию немцев и мадьяр, если они не смогли добиться независимости и образовать прочное государство даже тогда, когда оба их врага, мадьяры и немцы, находились в ожесточенной борьбе между собой, как добьются они этого теперь, после того как они в течение тысячелетия угнетались и утрачивали свои национальные особенности?
Нет ни одной страны в Европе, где в каком-нибудь уголке нельзя было бы найти один или несколько обломков народов, остатков прежнего населения, оттесненных и покоренных нацией, которая позднее стала носительницей исторического развития. Эти остатки нации, безжалостно растоптанной, по выражению Гегеля, ходом истории, эти обломки народов становятся каждый раз фанатическими носителями контрреволюции и остаются таковыми до момента полного их уничтожения или полной утраты своих национальных особенностей, как и вообще уже самое их существование является протестом против великой исторической революции.
Таковы в Шотландии гэлы, опора Стюартов с 1640 до 1745 года.
Таковы во Франции бретонцы, опора Бурбонов с 1792 до 1800 года.
Таковы в Испании баски, опора дон Карлоса.
Таковы в Австрии панславистские южные славяне; это только обломки народов, продукт в высшей степени запутанного тысячелетнего развития. Вполне естественно, что эти также находящиеся в весьма хаотическом состоянии обломки народов видят свое спасение только в регрессе всего европейского движения, которое они хотели бы направить не с запада на восток, а с востока на запад, и что орудием освобождения и объединяющей связью является для них русский кнут.
Южные славяне, таким образом, еще до 1848 года ясно обнаружили свой реакционный характер; 1848 год раскрыл его перед всем миром.
Кто совершил австрийскую революцию, когда разразилась февральская буря? Вена или Прага? Будапешт или Аграм? Немцы и мадьяры или славяне?
Правда, нельзя отрицать, что среди образованных южных славян существовала небольшая демократическая партия, которая, хотя и не отказывалась от своей национальности, все же хотела отдать ее борьбе за свободу. Эта иллюзия, которой удалось привлечь к себе симпатии и среди западноевропейских демократов, симпатии, вполне оправдывавшиеся до тех пор, пока славянские демократы участвовали в борьбе с общим врагом, — эта иллюзия была рассеяна бомбардировкой Праги. После этого события все южнославянские народности, по примеру хорватов, предоставили себя в распоряжение австрийской реакции. Те вожаки южнославянского движения, которые продолжают еще болтать о равноправии наций, о демократической Австрии и т. п., являются либо глупыми фантазерами, как, например, многие газетные писаки, либо негодяями, как Елачич. Их демократические клятвы стоят не больше, чем демократические клятвы официальной австрийской контрреволюции. Короче говоря, на деле восстановление южнославянской национальности начинается самыми свирепыми расправами с революцией в Австрии и Венгрии; это первая большая услуга, которую вожаки южногермаиского движения оказывают русскому царю.
