не только образуют огромный отводный канал для выбрасываемых на рынок продуктов, но и со своей стороны не выбрасывают на рынок никаких продуктов; так что, как бы много их ни было, они не создают конкуренцию для капиталистов, а наоборот, все они являются представителями только спроса без предложения и поэтому уравновешивают перевес предложения над спросом, имеющий место на стороне капиталистов.
Но откуда берутся ежегодные платежные средства этого класса? Это прежде всего земельные собственники, присваивающие себе, под титулом ренты, значительную часть стоимости годового продукта и расходующие отнятые таким путем у капиталистов деньги на потребление произведенных капиталистами товаров, при покупке которых капиталисты их надувают. Сами эти земельные собственники не должны заниматься производством и, как правило, не занимаются им. Существенно то, что, поскольку они расходуют деньги на покупку труда, они держат не производительных рабочих, а только нахлебников, помогающих им проедать их богатство, домашних слуг, которые поддерживают на высоком уровне цену предметов необходимости, так как они только покупают эти предметы необходимости, но сами не содействуют тому, чтобы предложение этих или каких-либо других товаров увеличивалось. Однако этих получателей земельной ренты недостаточно для того, чтобы создать «достаточный спрос». Необходимо прибегнуть к искусственным средствам. Эти последние заключаются в высоких налогах, в наличии большого количества обладателей государственных и церковных синекур, в содержании больших армий, в выплате крупных пенсий, в десятинах в пользу попов, в значительном государственном долге и — время от времени — в дорогостоящих войнах. Таковы «целительные средства» по Мальтусу («Principles of Political Economy» [2nd edition], стр. 408 и следующие).
Итак, третья категория покупателей, привлеченная Мальтусом в качестве «целительного средства», — которая покупает, не продавая, и потребляет, не производя, — с самого начала получает значительную часть стоимости годового продукта, не платя за нее, и обогащает производителей тем, что последние сперва вынуждены даром отпустить этой категории покупателей деньги на покупку их товаров, а затем [773] возвращают себе эти деньги, продавая ей свои товары выше их стоимости, или получая от нее обратно большую стоимость в деньгах, чем доставляют ей в товарах. И это повторяется из года в год.
[12) Социальная сущность полемики Мальтуса против Рикардо. Извращенное воспроизведение Мальтусом взглядов Сисмонди на противоречия буржуазного производства. Апологетическая подоплека мальтусовской интерпретации положения о возможности всеобщего перепроизводства]
Выводы Мальтуса сделаны совершенно правильно из его основной теории стоимости; но эта теория в свою очередь достопримечательным образом была приспособлена к его цели — апологии существующего в Англии положения вещей, лендлордизма, «государства и церкви», получателей пенсий, сборщиков налогов, церковной десятины, государственного долга, биржевых маклеров, церковных сторожей, попов и лакеев («национальные издержки»), с которыми рикардианцы боролись как с бесполезными и устарелыми наростами буржуазного производства, являющимися обузой для него. Рикардо отстаивал буржуазное производство quand meme>{12}, поскольку оно является максимально беспрепятственным развертыванием общественных производительных сил, и при этом не заботился о судьбе носителей производства, будь то капиталисты или рабочие. Он признавал историческую правомерность и необходимость этой ступени развития. Насколько у него отсутствует историческое чутье по отношению к прошлому, настолько он живет в историческом фокусе своего времени. Мальтус тоже хочет возможно более свободного развития капиталистического производства, поскольку именно нищета его главных носителей, трудящихся классов, является условием этого развития; но в то же время оно, по Мальтусу, должно приспособиться к «потребностям потребления» аристократии и ее разветвлений в государстве и церкви, должно вместе с тем служить материальной основой для устарелых притязаний, предъявляемых представителями таких интересов, которые унаследованы от феодализма и абсолютной монархии. Мальтус приемлет буржуазное производство, поскольку оно не революционно, поскольку оно образует не момент исторического развития, а всего лишь более широкую и более удобную материальную основу для «старого» общества.
